Процесс по делу Михаила Ефремова, довольно быстро превратившийся в балаган, вышел за рамки приличия. Звучат завиральные идеи, у суда скандируют полоумные, вранье опровергается враньем, в зале все отчетливей пахнет алкоголем… Еще немного, и появятся цыгане с медведем.
Уже который день процесс идет по одному сценарию. Приходит мутный и тихий Ефремов, сидит сжавшись, терпит до перерыва, а потом, на второй части, — оживает, как птица Феникс. Начинает озорно бузить, не очень членораздельно выступать, глазки блестят. На столе бутылка колы. Журналистские носы улавливают характерный запах. Любой человек, переживавший похмелье, узнает эту картину за секунду.
Поэтому у Ефремова и не возникает отторжения, когда в суде «эксперт» рассказывает про «энергетические сгустки» на месте аварии. Аура там, мол, плохая была, вот актер и потерял управление. Потому и не виноват. Или его лазером ослепили, а в кондиционер машины отраву запустили… Слышать весь этот позор о себе на трезвую голову просто невозможно.
Зато это нравится «поклонницам» артиста, уверенным в кознях если не инопланетян, то уж ФСБ — точно.
Понятно, что суд обязан выслушать свидетелей защиты. Но что они сказали? Что Ефремов — хороший человек? Что они с ним бухали, а его любимый напиток — «Джеймисон»?
Что он — не алкоголик, не употреблял наркотики и пьяным за руль не садился? Все это — совершенно ни о чем, поскольку есть результаты экспертизы.
Но в четверг на процессе жена Ефремова сказала ключевую вещь. О том, как Ефремовым пользовались: «Повеселились и бросили. Они его использовали, а потом доставляли мне, чтобы я его обтирала, отмывала. Это нечестно».
Сейчас мы видим то же самое. Ефремовым и произошедшей трагедией пользуются. Некоторые даже веселятся. А все, что происходит, — это нечестно. Происходит отрицание простой и очевидной вещи: Ефремов, будучи пьяным, совершил ДТП, и в результате погиб человек. Нет ничего, кроме этого. Ни чекистов-хакеров, ни темных энергий, ни провокаций.
И, похоже, у Ефремова нет друзей. Настоящих. Которые понимают, что он натворил, и готовы помочь. Не отмазать, как пытается путающийся в своих же показаниях адвокат. А именно помочь. Через боль. Помочь честно признать вину и искупить ее.
В практической наркологии есть такое понятие, как дно. То есть человеку уже дальше некуда: либо могила, либо пытаться всплывать. Ефремов сейчас на дне. У него есть шанс оттолкнуться и плыть туда, где свет. Если найдутся реальные друзья и протянут руку.
Но его закапывают в ил. Вешают на ноги гири жалости к себе, любимому: Миша, ты не такой, виноваты все кто угодно, но не ты, это обстоятельства, а не твоя зависимость, мы тебя спасем от тюрьмы. И он начинает верить. Особенно когда вокруг — шоу, привычная для артиста обстановка, а внутри разливается и туманит мозги тепло.
Похмелье от всего этого кабаре, которое неизбежно наступит после приговора, Ефремов может уже не пережить.
Дмитрий Попов
