Любить всех и каждого, помогать всем без исключения, в плохом видеть хорошее умеют далеко не все. Работать в больнице, выхаживая немощных не потому, что за это платят (известно, сколько получают медсестры), а потому что приятно делать добро — готовы единицы. Но такие люди есть. Насколько они чистые, светлые и милые, убедился наш корреспондент, поработав один день вместе с сестрами милосердия.
Первая в стране официальная патронатная служба сестер милосердия была открыта в 2005 году на базе больницы Святителя Алексея на Ленинском. Вот сюда я и направилась прожить один день, ухаживая за больными вместе с патронатными сестрами.
Рабочий день сестры милосердия начинается в 8.00 утра, но мне разрешили приехать к 12: «Утром у нас процедуры, мы моем больных. Думаем, они не согласятся, чтобы кто-нибудь наблюдал за этим процессом». И вот в 12.00 я захожу в красивое старинное здание ЦКБ Святителя Алексея. Меня встречает главная сестра Любовь в белом халате и классическом головном уборе сестер милосердия и знакомит с моей провожатой на сегодняшний день — Марией.
Маше 26 лет, она работает уже больше года в неврологическом отделении. Здесь лежат тяжелые больные, многие из них не могут ходить, а некоторые даже поднести ложку ко рту самостоятельно. У нее два образования — диплом Свято-Тихоновского православного гуманитарного университета по специальности «педагог-социолог» и диплом медсестры. Маша объяснила, что патронатные медсестры занимаются только уходом за больными, а все медицинские процедуры (уколы, капельницы и т.д.) делают обычные медсестры.
— А что мы сейчас будем делать?
— Сейчас мне надо отвести больных на процедуры.
Маша берет одну из инвалидных колясок и завозит ее в первую палату. Наш пациент — мужчина лет 50. Маша надевает ему тапки, помогает встать с кровати и усаживает в кресло-каталку. «Машенька, поправь мне кофту», — застенчиво просит он.
«Отвезти больных» — это только сказать легко. Каталка тяжелая и неповоротливая, везде лесенки, порожки, углы и узкие коридоры. При каждом порожке Маша заботливо держит Сергея Михайловича за плечо. Признаться честно, я впервые в жизни попробовала везти инвалидное кресло — дело это непростое и требует определенной физической подготовки. По дороге Сергей Михайлович, узнав, что я из газеты, говорит: «Ой, что бы мы без них делали, без сестричек! Только их молитвами и живы! Так и напишите».
Когда мы завозим Сергея Михайловича в кабинет, Маша смотрит на время: «Так, у нас есть 20 минут. Пойдемте за другим пациентом».
И снова — лестница, коридор, лифт…
— Олег Юрьевич, я за вами пришла. Поедемте на электрофорез, — улыбаясь и доставая вещи из тумбочки, говорит сестра, когда мы заезжаем в другую палату. И уже обращаясь ко мне:
— Олег у нас молодой, ему всего 38 лет. Его так сильно избили, что парализовало правую часть тела и речь пропала. Олега долго родственники не могли найти. Ну, ничего, он у нас молодой, еще поправится. Правда?
Улыбаясь, Олег согласно кивает. И опять Маша смело взваливает на свои хрупкие девичьи плечи мужчину, пересаживая его в коляску. И снова коридор, лифт, опять коридор, ступеньки, кабинет, беглый взгляд на часы: «Сколько еще осталось времени? 10 минут, успеем следующего привести»… Бегом наверх. И все время, пока я везу коляску, Маша бережно придерживает больного на плечо, как будто это хрупкая хрустальная ваза.
— И много еще больных нужно отвезти?
Маша показывает внушительный список.
— Сегодня мне еще повезло, опытная сестра вышла со мной в смену, я только отвожу на процедуры. А так бы мне еще нужно было и покормить успеть.
Так Маша без раздражения и суеты, но быстро и проворно перевезла 10 человек в процедурный кабинет и обратно. По дороге она мило и сердечно разговаривает с больными, дает им погладить котят в вестибюле, если те просят, здоровается с каждым сотрудником, помогает бабушкам и дедушкам открыть дверь, поправить платочек, встать со скамейки. Безотказная, милая и улыбчивая она на любую просьбу любого человека мгновенно откликается. Все пациенты ее встречают радостно, многие даже целуют и обнимают.
* * *
— Сестры милосердия — это просто ангелы божие, — со слезами на глазах рассказывает мне пациентка, которую Маша доверила мне покормить. — Любую-любую просьбу выполнят. Знаете, меня сюда перевели из другой больницы, так я просто из ада в рай попала. Там каждое телодвижение — деньги. Памперс поменять — 500 рублей. Водички налить — 100. А тут и укладки нам феном делают, и ногти стригут, и моют, и одевают. И так бережно. Просто до слез…
И неудивительно, что пациенты, попадая в ЦКБ Святителя Алексея некрещеными, полежав, принимают православие.
И вот последний подопечный прошел процедуру. А Маша уже держит в руках новый список тех, кого нужно отвести на лечебную физкультуру.
— А у вас обед есть? — спрашиваю я.
— Ну, не знаю, если есть свободная минутка, мы кушаем. Но официально нет. Загоняла я вас? — виновато улыбаясь, спрашивает меня Маша. — Не люблю в будни работать — столько процедур…
— Устаешь?
— Дело не в этом. Просто
Свободной минутки в ближайшие два часа не оказалось. Только присели — звонок (у всех пациентов есть кнопка вызова). Маша молниеносно вскакивает и бежит по вызову. Пациентка попросила чаю налить, не очень горячего, с двумя кусочками сахара. Только сели, опять звонок — полупарализованный мужчина жестами объясняет, что хочет посмотреть в окно. Маша пересаживает его в кресло и отвозит в коридор.
Наше мелькание по коридору привлекло внимание Сергея Михайловича, которого мы отвозили на электрофорез. Он попросил Машу поменять ему носки. «Если носки менять, то нужно сразу и ноги помыть. Давайте?» — предлагает Маша, и не дожидаясь ответа, спешит за тазом…
— А бывают пациенты вредные, которые по делу и без дела вызывают?
— Бывает такое, но это не
— Маша, работа у тебя тяжелая, требует много терпения. Как удается не срываться?
— Я просто всех их люблю. Честно.
Сказала это Маша очень скромно и как бы смущаясь. И главное — я точно знаю, что это чистая правда. И пациенты ее любят не меньше, это я уже сама увидела и почувствовала.
На адрес больницы часто приходят благодарственные письма сестрам милосердия и Маше в частности. А добрая слава о ЦКБ Святителя Алексея давно гуляет по Москве.
Нам всем нужно учиться у сестер милосердия тому, как можно любить больных и немощных. И каждый инвалид должен чувствовать к себе такую любовь, заботу и внимание. И тогда мир станет чище и светлее. Ведь давно известно, что жизнь инвалидов — это показатель здоровья общества.
P.S. Пациенты и медперсонал просил меня напомнить всем родственникам, не забывать посещать своих родных в больнице. Без внимания близких они вянут, как цветы без воды.
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
В России идеи милосердия к больным и обиженным никогда не были чужды. Первая община сестер милосердия появилась в стране 1844 г., а к началу ХХ века таких общин было уже более 80, они объединяли до 2,5 тыс. сестер милосердия. Во время Крымской войны
Тогда же свои сестры милосердия появились и в лагере противника. В их числе англичанка Флоренс Найтингейл (
В тот год, когда не стало сестры Найтингейл, на Балканах родилась Агнес Бояджиу. Будущая самая известная сестра милосердия — мать Тереза. В ХХ веке она стала не просто символом милосердия, но вместе со своими послушницами являла реальную силу, с которой нельзя было не считаться. Ею восхищались, перед ней преклонялись, ее боготворили. В 18 она вступила в ирландский католический орден, осуществлявший миссионерскую деятельность в Индии. Около 20 лет преподавала в женской школе Святой Марии в Калькутте. В 36 лет решила «оставить монастырь и служить бедным, живя среди них». Основала орден милосердия, призванный помогать созданию школ, приютов, больниц для бедных и тяжелобольных людей, независимо от их национальности и вероисповедания. В 1979 г. Терезе Калькуттской была присуждена Нобелевская премия мира. Умерла в 1997 г. в возрасте 87 лет. На сегодняшний день основанный матерью Терезой орден имеет сотни отделений и домов милосердия по всему миру.
Дина Карпицкая
