На двух этажах Образовательного центра ММСИ развернулась экспозиция, посвященная 65-летию Сергея Курёхина. Привезенные из Петербурга артефакты связаны с легендарными перформансами 1980-х — середины 1990-х годов. Они призваны воссоздать атмосферу разудалых перестроечных лет, когда на улицы Ленинграда-Петербурга выплеснулось молодое и авангардное искусство.
На вернисаже куратор выставки, искусствовед Олеся Туркина, будучи сама плоть от плоти питерского андерграунда, подчеркивала просветительский характер проекта. После смерти Сергея Курёхина, случившейся на самом пике творческих сил (он умер в 1996-м от редкой болезни — саркомы сердца), выросло целое поколение, для которого «Поп-механика» в буквальном смысле пустой звук. Это и понятно: записи группы не передают даже десятой доли той энергии, того художественного драйва и маскарадного взрыва, который транслировали «Курёхин и Ко» на живых выступлениях. Стоит просто взглянуть на любительское видео 1986 года: тогда во время Дня города на одном из деревянных подмостков возник спонтанный джем — десятки музыкантов, поэтов, художников (от самого Курёхина до Виктора Цоя) истово колотят по пластиковым ведрам. Все это одновременно напоминает и трансовую вечеринку, и первобытное ритуальное действо. Над головами самозабвенно барабанящих артистов развевалась розовая тряпка-транспарант, провозглашающая «Рррадость!» и другие абсурдистские ценности. Собственно, тряпочка — единственный полноценный музейный экспонат, предъявленный теперь вживую. Подобными полотнищами (иногда они значатся как «флаги»), спонтанными «декорациями», к которым прикладывали руку все, у кого в руке оказывалась кисть (прежде всего, конечно, Тимур Новиков, Сергей Бугаев-Африка, а также Иван Сотников, Инал Савченков и другие), завешены стены в Ермолаевском переулке. Их приходилось разыскивать по мастерским и сквотам, восстанавливать буквально по ошметкам: декорация «Новых художников», предназначенная для новогоднего концерта «Поп-механики», выглядит так, словно пережила несколько боевых действий — изодрана в клочья. Под многострадальной тряпкой еще один трофей — футляр от курёхинского синтезатора.
Самый большой вопрос и проблема для всех, кто берется за наследие «Поп-механики»: как сторонним зрителям или новому поколению 20-летних показать и объяснить личность и дело Курёхина? Жать на ностальгию по 90-м, на универсальный талант человека-оркестра, на недоступное ныне пьянящее чувство свободы? Выставка жмет на все точки сразу: она предъявляет группу, по выражению самого героя, как «способ мышления». Эта группа существует принципиально вне студии, не выпускает хиты и платиновые альбомы: процесс для ее участников намного важнее результата. Сергей Курёхин в этом случае оказывается символом, точкой схождения всех перспективных линий: питерский рок-клуб, галерейное подполье, новые обэриуты и «Новая академия». В его гравитационное поле попадали почти все творцы перестроечного ренессанса: на одном из фото Дмитрий Александрович Пригов декламирует свои сочинения, стоя на распластавшемся на полу Курёхине, а рядом — зримые свидетельства перформанса «Водная симфония» (1988), в котором принял участие Джон Кейдж, думавший отделаться одним концертом в Малом зале филармонии.
Возникает еще одно искушение, которому отчасти поддались создатели московской выставки: представить Курёхина как распорядителя и главного героя бахтинского карнавала перестроечных времен. В то время на сцену выплеснулось все подавляемое, телесное и безумное — с этим надо было что-то делать. Сергей Курёхин предстает мессией, пророком и спасителем одновременно, благо его склонность к мистификациям играет первейшую роль: он всерьез зарегистрировал «Центр космических исследований», одной из главных задач которого являлась «подготовка космонавтов для запуска во внутренний духовный мир человека». Поныне без гомерического хохота невозможно слушать серьезные курёхинские рассуждения о том, что революция была совершена Лениным под воздействием психоделических растений (акция «Ленин — гриб», разыгранная в телепрограмме «Пятое колесо»). Таким образом, всю экспозицию можно воспринять как карнавальный храм рок-святого, где хоругви-стяги Тимура Новикова идут рука об руку с бесценными реликвиями — обложкой книги Энди Уорхола с автографом автора, переданной нашему герою, или жестяным автомобильным номером от Фрэнка Заппы. Так или иначе, культ Курёхина все еще один из самых сильных — ему посвящены в Петербурге центр, фонд, фестиваль и премия его имени. А теперь еще захватывающая московская выставка.
Сергей Соловьев
