Количество жалоб на лекарственное обеспечение самых уязвимых российских пациентов — детей с онкологическими диагнозами — нарастает как снежный ком. В канун Дня борьбы с детским раком, который отмечается 15 февраля, глава правительства Михаил Мишустин заявил о комплексе мер из девяти пунктов, которые должны снизить градус проблемы.
Катастрофа с лекарственным обеспечением детей с онкологией назревала давно. С тех пор, как Россия взяла курс на импортозамещение и появилось постановление о «третьем лишнем». Все это привело к ожидаемому финалу — постепенному вымыванию иностранных препаратов с российского рынка. Необходимость соответствия политике государственного регулирования цен выдержали не все иностранные компании, препараты которых оказались в российском списке жизненно важных и необходимых. Ведь их фактически лишили возможности повышения цен на лекарства — вне зависимости от кризисов и курса валют. И когда оказалось, что они должны поставлять в Россию лекарства по цене меньше себестоимости, проще оказалось уйти с нашего рынка.
На днях жительница Когалыма Елена Кульш, мать ребенка с острым лимфобластным лейкозом, обратилась к Владимиру Путину: год назад ее сыну заменили импортный препарат на российский дженерик, после которого у ребенка случился рецидив, а потом развилась пневмония. Но импортный препарат закупать местные власти отказались. Женщина вынуждена была отправить своего сына на лечение в Белоруссию на пожертвования частных лиц.
Таких историй — сотни и тысячи. 13 февраля Михаил Мишустин выслушивал их во время совещания с известными детскими онкологами, а 14 февраля заявил о новых мерах по улучшению ситуации с лечением онкобольных детей. «Наш приоритет — жизнь и выздоровление ребенка, и никакие экономические выгоды с этим не сравнятся. Качественные препараты должны быть доступны пациентам», — заявил глава кабмина.
Мишустин отметил, что хотя у нас и появилось немало хороших отечественных лекарств, каждая история болезни — индивидуальна, и иногда требуются импортные препараты. При этом в стране ни одно ведомство не ведет мониторинга ситуации на рынке лекарств, и о дефиците приходится узнавать от родителей или врачей. Теперь этой работой займется Росздравнадзор — и это один из девяти пунктов новых мер.
Об остальных рассказала вице-премьер Татьяна Голикова. Так, ведущие онкологи должны разработать, а Минздрав утвердить схемы лечения онкобольных (на самом деле все схемы давно разработаны). На основании схем будет утверждаться перечень лекарств, закупка которых осуществляется по торговым наименованиям (а не по международным непатентованным, как это делается сейчас). Пациентам будет позволено амбулаторно продолжать принимать то же торговое наименование лекарства, что он получал в стационаре. Больницы получат возможность закупать на торгах ряд лекарств, на которые сейчас установлены ограничения.
Росздравнадзор должен будет провести сравнительный анализ оригинальных препаратов и их дженериков (насколько последние соответствуют первым по эффективности и безопасности).
В стране запустят систему фармаконадзора (которую уже как бы запустили много лет назад): врачи должны будут систематизировать данные о побочных эффектах лекарств и передавать их Росздравнадзору.
Минздрав должен провести анализ ситуации по препаратам, которых у нас уже (или еще) нет на рынке либо они не имеют показаний для детской практики: чтобы врачи могли их назначать.
В стране введут единый порядок наблюдения онкобольных (всех поставят на учет), а требования по профобразованию врачей-онкологов повысят.
Мишустин подчеркнул, что по всем пунктам необходима «цифровая платформа», в том числе позволяющая сделать информацию об онкопрепаратах доступной гражданам.
В общем, ничего нового в предложенных мерах нет — их либо уже предлагали, либо даже уже пытались воплотить в жизнь. Если это случится хотя бы в этот раз, возможно, ситуация немного улучшится.
Екатерина Пичугина
