Начнём с признания: в детстве я привыкла быть отличницей, «ботаником» и «задротом».
И в первую очередь это касалось русского языка. Если математики, физики и химии я боялась (и так была не очень сообразительной, а к тому же ещё училась в профильном лицее) и, выходя к доске, впадала в ступор, то русский язык был моей стихией.
Мне было легко писать без ошибок, я никогда не учила правил и давала списывать соседям по парте. С пятого класса была любимицей учительницы по русскому языку и литературе (её звали, да и сейчас зовут Людмила Александровна), с девятого всё свободное время проводила в подготовке к олимпиадам. На уроках, пока все делали упражнения из учебника, я по заданию Людмилы Александровны проверяла диктанты одноклассников, сидя на последней парте. Перед уроками проверяла сочинения, но уже по просьбе одноклассников: нет ли ошибок, стилистических неточностей, несуразностей (вот оно где, начало редакторской работы!)
Пишу это всё не для того, чтобы похвастаться, тем более что странно хвалиться школьными «успехами», когда люди в моём возрасте организуют суперуспешные компании, летают в космос и становятся всемирно известными.
Всё это ужасно угнетало. Ко мне относились исключительно как к девочке-которая-хорошо-знает-русский, а хотелось-то совсем не этого. Я ведь не ходячий учебник грамматики!
Хуже всего стало, когда появились «аська» и «Вконтакте». Одноклассники признавались, что им страшно со мной переписываться: каждый раз приходится перепроверять орфографию и пунктуацию.
Как будто их грамотность имела для меня какое-то значение!
Было неловко доставлять людям такие неудобства, но убедить их не волноваться я, увы, не могла. Много раз объясняла им, что мне совершенно неважно, сколько в сообщениях собеседника ошибок, я их могу и не заметить – а если замечу, просто промолчу и честно не придам никакого значения.
Кажется, они так мне и не поверили.
Кажется, они правда думали, что каждый раз, когда собеседник пропускает запятую или пишет одну букву «н» там, где нужно две, я по другую сторону экрана издевательски хохочу со словами: «Позор! Жалкие безграмотные людишки! Розенталя на вас нет!» — а это ведь совсем не так!
Но как я могла их убедить?
Более того, я очень уважала друзей за то, что они честно пытаются учить и применять все эти бесконечные противоречивые правила, зазубривать исключения, помнить спряжения, разбираться в чередующихся корнях. Чтобы всё это уложить в голове и успешно применять, нужно быть роботом с суперкомпьютером.
Скажу страшное: если бы не моя, как это принято говорить, «врождённая» грамотность (которая никоим образом не моя заслуга), я бы вряд ли писала правильно и, наверное, ненавидела бы уроки русского языка: кому, мол, нужен весь этот маразм?
Если бы в школе изучали не только правила, а устройство русского языка, происхождение слов и прочие по-настоящему интересные и красивые вещи – наверное, было бы меньше тех, кто ненавидел русский и «злую училку».
Да и грамотных людей стало бы больше: ведь многие ошибки получаются оттого, что люди просто не «чувствуют» слово: не понимают, как оно построено, как образовано, что означает.
Вот пример: недавно один молодой человек, пришедший на собеседование в «ЭргоСОЛО», написал в диктанте «объяденение». Это что же получается, он не чувствует связь этого слова с прилагательным «единый»? То есть просто не понимает, что оно значит?
Несколько лет назад грамотность, вместе с любовью к чтению, вошла в моду. И вроде бы мода на интеллект – это хорошо, но проявилась она как-то уродливо.
Появилось понятие «grammar nazı» (люди, которые сверхпедантично относятся к правильности текста), и быть таким «грамматическим нацистом» считалось вроде как достойным.
Появились многочисленные мемы типа «Когда мальчики правильно пишут и расставляют запятые, у меня орфографический оргазм».
Мне хотелось от всего этого дистанцироваться. Думаю, такое преувеличенное внимание к грамотности – не от большого ума.
За время учёбы в школе и вузе на редакторском факультете я настолько «переела» русского языка, что потом ударилась в другую крайность: нужно поменьше «ботанить» и читать заумных книжек – и побольше жить в реальном мире, уметь делать что-то руками, вообще быть в чем-нибудь специалистом.
Не обязаны все быть грамотными, как не обязаны все хорошо знать геометрию, биологию, или быть всегда аккуратны и собраны. Все люди, простите за такую банальность, разные.
Грамотность – это такой универсальный показатель образованности и уважения к собеседнику. Как правило, люди с широким кругозором, которые много читали, специалисты в своей области, пишут довольно грамотно. Разумеется, бывают исключения, но в целом это так.
И в то же время правильная речь и письмо – не главное достоинство, которое может быть у человека. Лучше быть добрым, честным, ответственным, профессиональным, надёжным, заботливым – это гораздо более ценные качества, чем способность без ошибок написать «на дощатой брусчатой террасе близ можжевельника».
Я даже одно время встречалась с ужасно безграмотным молодым человеком. Социальные сети ещё не вошли в моду, и переписывались мы по смс. Конечно, я была несколько расстроена, когда получила от него первое сообщение с парой ошибок в каждом слове, но достоинства этого юноши (и содержание смсок, конечно), на мой влюблённый семнадцатилетний взгляд, перевешивали этот небольшой недостаток.
Однако теперь мне просто странно и немного неловко встречать в край, в ноль безграмотных людей, таких, которые могут написать «корман». Или «чюдовищный». Или «солнце пёк».
Я не то чтобы их осуждаю или упрекаю, а просто не могу понять, что с ними не так?
Они что, совсем не читали книжек в детстве? Как это с ними случилось?
Я представляю, насколько искажённо и уродливо в их головах выглядит русский язык, и прихожу в ужас. Для меня такая «нулевая» грамотность равносильна тому, что человек совсем по-другому читает, по-другому слышит, по-другому видит мир. Как встреча с инопланетянином.
Часто человек сам осознаёт, что это проблема, и пытается её исправить: читает художественные книжки и словари, учит правила. Я бы и рада ему чем-то помочь, но не понимаю, как это сделать во взрослом возрасте: ведь есть много слов, написание которых носитель языка просто ЗНАЕТ. Нельзя тупо выучить их все.
После каждого такого открытия приходится себе напоминать: «Так, не будь снобом» и мысленно повторять, как мантру: «Грамотность – не самое главное, грамотность – не самое главное, грамотность – не самое главное».
Так что, пожалуй, я всё-таки лукавлю, говоря, что для меня совсем неважно, как написан текст. Конечно, редакторское сердце радуется сообщениям, аккуратно разбитым на абзацы, в которых нет ни единой ошибки, а мысль выражена чётко и доходчиво.
Но и требовать такой обстоятельности от всех подряд редакторское сердце тоже не может.
