Зимой 1984 года родители взяли меня в гости к знакомым, которые служили по дипломатической линии и поэтому могли позволить себе несоветские вещи. Одной из таких вещей был персональный компьютер. Тогда эти слова произносили с особым пиететом, а о том, как выглядит и как работает это чудо техники, судили в основном по научно-фантастическим мультфильмам.
И это был Apple Macintosh, который сейчас считается первым в мире настольным компьютером современного типа. Возможно, в тот момент это был единственный домашний «Макинтош» в Советском Союзе. Он обладал чёрно-белым графическим экраном с окошками, клавиатурой и самой настоящей мышью — с колёсиком и одной кнопкой. Я был очарован до священного трепета: оказалось, что на персональном компьютере можно набирать текст, рисовать отличные каракули, программировать на «Паскале», а главное — играть в игры. Среди них было реверси и какие-то стрелялки, однако больше всего меня впечатлила игра по мотивам «Алисы в Зазеркалье», где нужно было в роли Алисы ходить по 3D-шной шахматной доске, сбивать фигуры и при этом следить, чтобы они не сбили тебя.
Родители с трудом оттащили меня от компьютера. Поскольку приближался Новый год, я временно поверил в деда Мороза и написал ему штук двадцать писем, в которых просил подарить мне персональный компьютер. Правда, дед Мороз пожадничал и подарил всего-навсего программируемый микрокалькулятор «Электроника», поэтому я перестал верить в него уже окончательно.
В наступившем 1985 году я пошёл в школу, потому что услышал, будто там тоже есть персональные компьютеры. Однако в первый же день выяснилось, что нас пустят к ним только в четвёртом классе, когда начнутся уроки информатики. Терпеть было невмоготу, но в ожидании четвёртого класса я выучил «Паскаль» по книжкам и написал в общей тетради на 48 листов программу типа «Алисы», только лучше (как мне казалось).
Утром перед первым уроком информатики я проснулся в несусветную рань, два раза почистил зубы, наточил полный пенал карандашей разной твёрдости и первым занял очередь в компьютерный класс. (Дело в том, что в Советском Союзе очереди бывали абсолютно везде и по любому поводу.) Я надеялся, что вот-вот сяду за тот самый персональный компьютер, перепечатаю на нём свою программу и буду играть в неё как минимум до окончания школы.
Когда открыли компьютерный класс, я ворвался туда на крыльях мечты, распихивая даже самых спортивных одноклассников… и тут же застыл в недоумении: а где обещанные компьютеры? Я-то знаю, как выглядит персональный компьютер, а здесь ничего похожего нет. В классе стояли советские изделия — то ли «БК», то ли «Агаты», я уже не помню. У них не было мышей, да и графического режима тоже. Можно было только работать с текстом, как на пишущей машинке. Из игр была разве что «змейка» в том же текстовом режиме, но чтобы её запустить, нужно было сначала вручную написать её на «Бейсике».
Позже мне удалось узнать, что в этих агрегатах всё-таки есть графический режим, хотя и без красивых окошек. Я разработал программу, которая выводила на экран гиперболический параболоид — а учителя решили, что я всё сломал, потому что никто из них не умел написать даже текстовую «змейку», не говоря уже о программировании графики. Меня вызвали к директору и грозились выгнать из школы, а я отвечал, что всех этих горе-учителей самих повыгоняют, а отечественные недокомпьютеры выкинут в открытый космос. В целом, примерно так в итоге и получилось.
В следующий раз я встретил персональный компьютер производства Apple только в середине 1990-х в офисе, где подрабатывал дизайном и вёрсткой. На этой машине уже можно было фотошопить во всех красках и вообще делать практически всё то же, что на современных устройствах — но всё это не вызывало того священного трепета, как тот самый первый «Мак» в дошкольном 1984 году.
Ростислав Чебыкин
