Что делать, если мощный поток воды угрожает разнести в клочья плотину? В теории есть, например, и такой способ: взять пластиковое ведерко и начать торжественно вычерпывать воду со стороны потока. Именно такая картинка возникла у меня в голове, когда я узнал о программном предложении спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко — подумать о введении законодательной ответственности за вовлечение несовершеннолетних в несанкционированные акции протеста.
Размах оседланных Алексеем Навальным мартовских протестных акций в Москве и по всей стране стал неприятным шоком для российского правящего класса. А одним из главных элементов этого шока было массовое участие в «восстании Навального» несовершеннолетних граждан России — людей, которые родились и выросли уже не в «проклятых 90-х», а в период «путинского благоденствия». Последствием этого шока и стало интервью Валентины Матвиенко газете «Известия» — интервью, в котором, я уверен на 100%, спикер верхней палаты выражает отнюдь не только свое личное мнение.
Вот ключевые пассажи этого интервью: «Право граждан на выражение своего мнение закреплено в Конституции... Право граждан на протесты у нас регулируется законодательными актами... В то же самое время надо отделять зерна от плевел... Убеждена, что несовершеннолетние граждане не должны принимать участие в такого рода акциях, особенно если они несанкционированные... Все-таки несовершеннолетние далеко не всегда могут принимать по-настоящему взвешенные решения. Поэтому, может быть, следует законодательно установить запрет на вовлечение детей в подобного рода акции».
Я очень давно знаком с Валентиной Матвиенко, отношусь к ней с большим личным уважением и не склонен оценивать ее предложение в однозначно негативных тонах. Как частное лицо я, например, готов даже подписаться под следующим заявлением спикера: «Когда через Интернет, социальные сети в незаконные массовые мероприятия вовлекают несовершеннолетних, то это, я считаю, недопустимо. Ведь дети подвергаются риску, под угрозой оказывается их безопасность. Это нечестно, это цинично, это попрание нравственных и гражданских норм».
Соглашусь сто, тысячу, даже миллион раз. Но вот не является ли «циничным попранием нравственных и гражданских норм» и обратная ситуация — когда ретивые школьные администраторы в подчеркнуто жесткой форме «промывают мозги» детям, которые рискнули принять участие в несанкционированных протестных акциях? Таких ситуаций, когда школьников фактически шантажировали, когда им угрожали всевозможными и невозможными карами, в стране было как минимум несколько.
И я разочарован, что уважаемая Валентина Матвиенко не сказала об этом ни слова. Если уж берешься защищать несовершеннолетних от политического давления и манипуляций, то надо делать это последовательно и до конца. Нельзя спасать детей от условного Навального и при этом отдавать их «на съедение» условному заместителю директора школы из Владимира, которая будет угрожать им «изъятием из семьи».
Но мое скептическое отношение к идее Валентины Матвиенко основано не только на этом. Мне кажется, что российская власть не зашла достаточно далеко в анализе проблемы, с которой она столкнулась. Идея Матвиенко, как мне представляется, зиждется на постулате: весной 2017 года уровень цинизма Алексея Навального и иже с ним настолько зашкалил, что он «покусился на святое» — стал целенаправленно вербовать несовершеннолетних в качестве рекрутов для своих протестных акций. А вот я склонен смотреть на ситуацию под несколько другим углом зрения.
Я считаю, что уровень политического цинизма (или, если хотите, политического прагматизма) Алексея Навального в последние годы не изменился. Изменилась политическая атмосфера, изменилась мода в среде несовершеннолетних. Еще в 2014 году — в период присоединения Крыма к РФ — Российское государство воспринималось как нечто крутое. Как то, к чему хочется прикоснуться, и как то, против чего совсем не хочется протестовать.
Но не зря бывший премьер Великобритании Гарольд Вильсон говорил, что «неделя — это долгий срок в политике». За прошедшие с 2014 года полторы с лишним сотни недель российское общество в идейном отношении поменялось до неузнаваемости. Я не специалист по настроениям в молодежной среде. Но мне кажется, что и в среде молодежи, и в обществе в целом Путин по-прежнему воспринимается как «крутой». А вот российская вертикаль власти, наш управленческий аппарат «крутыми» в общественном и прежде всего молодежном сознании больше не являются.
А против того, что не является «крутым», хочется протестовать. В интервью казанскому изданию «Реальное время» главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов сказал: «Что мы видим нового? Возник стихийный протест молодежи. На мой взгляд, он совершенно несравним с протестом 2011–2012 годов, когда на улицу вышли в среднем 40-летние люди, у которых отобрали голос. Молодежи на голос «положить». Я думаю, что сейчас мы наблюдаем инстинктивную реакцию молодых людей прежде всего на образ жизни... Думаю, что это серьезная проблема для власти на коротком этапе. Надо вспомнить 1968 год во Франции, где молодежь тоже почувствовала угрозу своему образу жизни и практически уволила национального героя де Голля. Де Голль так и не понял, что случилось, он вел себя «как раньше».
Я считаю, что в силу многих причин повторение французского 1968 года современной России не грозит. Но в целом я абсолютно согласен с Алексеем Венедиктовым. Навальный — это не «злой гений», который «отравил сознание» подростков. Навальный — это ловкий политик, который первым уловил новые веяния и сумел использовать их в своих интересах. Из этого, на мой взгляд, следует: предлагаемые Валентиной Матвиенко законодательные новации не сработают.
Каждый, кто имел дело с подростком, знает: попытка запретить ему что-нибудь запросто может иметь обратный эффект. Запретное притягивает. Запретное кажется модным, крутым, привлекательным. И российской вертикали власти стоит очень хорошо подумать, прежде чем в очередной раз закрутить гайки. Подумать — и пристально взглянуть на себя в зеркало. Главный «возмутитель спокойствия» в молодежной среде — это не Навальный. А сложившийся образ Российского государства как чего-то строгого, но в то же время скучного, скаредного, нудного и старомодного в духе медведевской фразы «денег нет, но вы держитесь».
Мне кажется, что в последние три года — а, возможно, правильнее говорить даже о еще о большом периоде — российское общество переборщило с запретами, со своей устремленностью в прошлое, со стремлением вернуть в современный оборот нормы и правила минувших политических эпох. В стране возник социальный и моральный дисбаланс, подогреваемый бездействием правительства в социальной сфере и речами пресс-секретарей близких к государству компаний о том, что закупленные ими серебряные ложечки по 15 тысяч рублей — это «разумно». Предлагаемые Валентиной Матвиенко меры эту ситуацию не исправят — только усугубят.
