Мускулатура пролетариата

Никто не верил, что их удастся сохранить. В 2012 году, когда в процессе реконструкции стадиона гигантские барельефы исчезли с его фасадов, "Архнадзор" поместил у себя на сайте почти некролог о смыслах и печальной судьбе этой работы Сергея Меркурова. И вот нечаянная радость: полгода, как прямо внутри еще строящегося стадиона отгородили пространство, провели в него тепло и электричество, и теперь реставрационная мастерская "Наследие" из Санкт-Петербурга под руководством реставратора высшей категории Инны Пчеловой возвращает здесь к жизни гигантскую композицию.

Высота барельефа — 3 метра, общая протяженность всех его частей (2 больших фрагмента — по 11 метров и 4 маленьких — по 3) — 34 метра. На барельефе — 44 фигуры, из которых только одна — женская. Его тематика — спортивно-военная: герои соревнуются в беге, метании молота, стрельбе, скачут на лошадях, играют в футбол.

Возвращение к жизни — совсем не метафора. У памятника сложная судьба. Он создавался в 1930 году, не самое сытное время, скульптор в качестве материала использовал не камень или металл, а армированный цементно-известковый раствор. В 1945-м работу подновили, кое-где замазав поверхность бетоном. К 1990-м годам все это начало разваливаться, обнажившаяся арматура ржавела.

В 2012-м барельефы сняли с 20-метровой высоты, упаковали и отправили на склад Академии художеств. Перевозки не способствовали сохранению фрагментов. Когда специалисты приступили к реставрации, в ящиках они обнаружили 7000 (!) больших и маленьких осколков. То, как сейчас это все складывают, соединяют, демонстрируя нам исходный замысел скульптора, похоже на волшебство.

Автор не ставил себе такую задачу, но, в общем, у него получился портрет не нового человека, но варвара

Если вы думаете, что над историческими кусками колдуют убеленные сединами художники, то это не так. В команде 20 человек, и средний их возраст — 27 лет. Молодые люди хипстерского вида с дредами — наглядный пример преемственности поколений.

Как же барельефы появились на фасаде "Динамо"? Не исключено, что это было личным желанием партийного руководства.

Стадион "Динамо" был вотчиной НКВД, у Лаврентия Берии была там собственная трибуна. На протяжении 1930-х стадион перестраивали, расширяли, пока он не стал крупнейшим в СССР (вмещал 53 тысячи зрителей). Вокруг рос спортивный городок, занявший в конечном счете площадь 36 га. Вся территория превратилась в цветущий сад с тренировочными площадками для легкой атлетики, залами борьбы и фехтования, тиром, открытым и закрытым бассейнами, теннисными кортами, кинотеатром и рестораном. До наших дней сохранился крытый теннисный корт, в интерьерах которого еще можно угадать былое великолепие.

Представляют ли барельефы художественную ценность или они интересны лишь как исторические артефакты? Ну, конечно, это не Джакомо Манцу (самый известный итальянский скульптор XX века, автор психологических барельефов), но свое тугое тяжеловесное очарование в них есть.

Скульптор Сергей Меркуров (1881-1952) получил художественное образование в Мюнхене и Париже еще до революции, в 1907-м вернулся в Россию, дружил с Луначарским, был знаком с Лениным, Дзержинским и постепенно стал главным советским монументалистом.

Первую известность ему принесло изготовление посмертных масок. В этом жанре он чемпион: делал посмертные маски Льва Толстого, Владимира Ленина, Владимира Маяковского, Феликса Дзержинского, Михаила Булгакова — почти к 300 знаменитым покойникам прикасались его руки. Как главный монументалист СССР он без конца штамповал фигуры вождей и также установил несколько рекордов: самые большие статуи Сталина в Ереване (49 м с постаментом) и на ВСХВ (25 м), 16-метровые Сталин и Ленин на канале Москвы. Меркуров должен был ваять 100-метровую фигуру Ленина на Дворце Советов. Он планировал, что в голове Ленина разместится кабинет Сталина.

О нем замечательно написал Эрнст Неизвестный, в конце 1940-х работавший в мастерской скульптора мальчиком на подхвате: "Огромный, бородатый, красивый и громкий Меркуров сразу понравился мне. Его театральная импозантность, его шикарность, размах и красочность жеста импонировали. На фоне серой, как солдатская шинель, действительности он был яркой фигурой. Жил он барином. За стол садились иной раз до шестидесяти человек. Скульптор он был, бесспорно, талантливый. Его дореволюционные работы явно говорят об этом. Его гранитный Достоевский, Толстой, да и Тимирязев, вырубленные в молодости, конечно, выше всего того, что он потом делал при советской власти. Он был бесконечно циничен и даже как бы гордился этим. Я подозреваю, что в тайниках души он был трагичен и сломлен. Внутренне он уже был выдрессирован советской властью, но внешне — прекрасен, как свободное животное на фоне всеобщей запуганности".

В интернете можно найти "Эротическую азбуку для взрослых" (1931) Меркурова, которая свидетельствует о том, что занимало его по-настоящему.

Барельефы на стадионе "Динамо" были госзаказом, исполненным грамотно и в соответствии с канонами своего времени. Тема спорта бесконечно варьировалась скульпторами и художниками на протяжении всей истории СССР. Если сравнивать эту работу Меркурова с более поздними вещами, хотя бы с расположенными в двух шагах от них барельефами на вестибюлях метро "Динамо" (1939 год, автор Елена Янсон-Манизер), то работы Меркурова сделаны с более сложной разработкой пространства, перепадами в собственно рельефности, в объемности фигур, с виртуозной передачей пластики, бега, прыжков. И одновременно сами герои с мускулистыми толстыми ногами, квадратными торсами, тяжелыми подбородками, с лицами серийных убийц изумляют своей тяжеловесной физиологической мощью. Скорее всего, автор не ставил себе такую задачу, но, в общем, у него получился портрет не нового человека, но варвара.

"Работа Меркурова выходит из коридора небытия,— говорит реставратор Инна Пчелова.— Глядя на нее, легко представить реалии 1930-1950-х годов: интересы НКВД, потребность в физический военизированной подготовке, привлечение больших масс к спорту и защите страны. Идейный вдохновитель и стадиона, и этих рельефов — гегемон-пролетариат, который пришел без образования, без всего и начал творить новый мир. Эта работа созвучна эпохе".

Осенью восстановленные барельефы займут свое место в музее "Динамо", а фасады обновленного стадиона украсят их копии.