«Я иду по ковру, ты идешь пока врешь, мы идем пока врем», наверное, каждый с детства помнит эту фразу. Но почему же мы все-таки врем? И если в детстве ребенок еще не способен различать правду и ложь (в его сознании фантазии и реальность сплетаются в одну единую картину), то к 11-12 годам он уже осознанно различает правду и ложь. И продолжает врать... до глубокой старости.
Правда всегда принадлежала к миру идеальных, духовных ценностей русского народа. Если в современном, западном мире невозможно жить без соблюдения законов, то в России до сих пор твердо убеждение, что высшая правда может быть равноценным заменителем любого законодательного акта. Именно в этом кроется феномен российского вранья и исконно русского снисходительного отношения к врунам.
Занимаясь этим вопросом довольно долго профессор В. Знаков говорит: «Я далек от мысли, что наши соотечественники являются большими лжецами, обманщиками и врунами, чем люди в других странах. Просто мы принципиально иначе понимаем содержание понятий «истина», «ложь», «правда», чем, например, представители западной культуры.
Распечатать
Шрифт
Послать другу
Люди могут лгать друг другу по очень многим причинам и иногда обман бывает безвредным, а часто даже гуманным,- так называемая «ложь во спасение». Чаще лжецы преследуют корыстную цель, но мы поговорим о вранье, что так точно описал Ф.Достоевский в статье «Нечто о вранье»: «С недавнего времени меня вдруг осенила мысль, что у нас в России, в классах интеллигентных, даже совсем и не может быть нелгущего человека. Это именно потому, что у нас могут лгать даже совершенно честные люди.
Я убежден, что в других нациях, в огромных большинствах лгут только одни негодяи; лгут из практической выгоды, то есть с прямо преступными целями. Ну а у нас могут лгать совершенно даром самые почтенные люди с самыми почтенными целями». Ложь без корысти, иногда даже в ущерб себе — вот одна из характерных черт отечественного вранья.
Парадоксальным феноменом общественного и индивидуального сознания является снисходительное отношение к вранью и социальное признание его допустимости даже в официальных отношениях. У нас весьма распространено убеждение в том, что, правда должна быть слегка разбавлена ложью для того,.. чтобы выглядеть более правдоподобной.
При определении лжи западные мыслители основываются на представлениях о нарушении прав того, кому лгут. Нарушение прав человека недопустимо и это глубоко укоренилось в западной общественной морали, где ложь рассматривается как одна из форм насилия над человеком. Мы же, по проведенным опросам в Москве и других российских городах, считаем ложь неотъемлемой частью нашего бытия.
Вранье проявляется в конкретных ситуациях людского общения и представляет собой социокультурный феномен. Действительно, обман как бы на пустом месте, без давления обстоятельств, без желания извлечь пользу, обман «из любви к искусству», словом просто обман вошел в наши нравы, стал своего рода неписанной нормой. Хотя за видимой немотивированностью скрываются вполне серьезные социальные отношения и экономические условия жизни людей.
Одна из причин заключается в извечной безотрадности русской жизни и неинтересности, скучности правды — это вызывает желание расцветить, приукрасить ее. Нам это интуитивно понятно, но остается большой загадкой для иностранцев, ведущих с нами различные переговоры. А.Чехов писал: «Когда сойдутся немцы или англичане, то говорят о ценах на шерсть, об урожае, о своих личных делах, но почему-то когда сходимся мы, русские, то говорим о женщинах и высоких материях... Мы неудовлетворены, потому что мы идеалисты. Снисходительное отношение к вранью звучит и в русских пословицах: «Соврет недорого возьмет», «Мели, Емеля, — твоя неделя», «Не любо не слушай, а врать не мешай!», «Врать не устать, было б кому слушать», «Врет, как поет».
Эту особенность отмечают и иностранцы хорошо знающие Россию, так у Р.Смита читаем: «Ожидает ли враль, что ему поверят? Конечно, нет. Не может быть большей ошибки, чем вывод о том, что творческие измышления предназначаются для того, чтобы их принимали всерьез». Вранье у наших соотечественников несет и нагрузку коммуникативности, общительности.
Общинность, коллективное сознание, открытость — эти черты всегда были присущи русскому народу. Слово приравнивалось к самой жизни. Умение хорошо говорить было мерилом даже социально-общественного положения, причиной уважения и почтительности — «дремучие молчуны были отнюдь не в чести... намеренное молчание считалось признаком хитрости и недоброжелательности».
В нашем обществе вранье носиткоммуникативную функцию. Это один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему. В русской культуре вранье имеет характер принятия к сведению сообщения партнера, когда правда нежелательна для собеседников. Есть еще и личностный момент.
Профессор Знаков говорит: «Нельзя не отметить, что нередко вранье нужно рассматривать как внешнее проявление защитных механизмов личности, направленных на устранение чувства тревоги, дискомфорта, стремление человека защитить свой внутренний мир, нежелание обнажать душу перед окружающими — это достаточно серьезный повод для вранья».
Классическое вранье характеризуется тем, что враль получает нескрываемое удовольствие, наслаждение от самого процесса плетения небылиц, в то же время во вранье всегда есть элемент самолюбования и самовозвеличивания. Врун хочет хотя бы на время стать объектом всеобщего внимания, почувствовать себя более значимым, ценным в глазах слушателей.
Это полет фантазии, творчества, становится своего рода «психологическим переодеванием». Выйдя из опостылевших берегов быта, который никогда не меняется, врун хочет стать «калифом на час». Еще Карамзин писал: «Мой друг! Существенность бедна: играй в душе своей мечтами».
Но абсолютно неверно было бы говорить о лжи только как о нашем национальном пороке. Ложь — явление повсеместное. В частности, по данным американского Совета по образованию, приблизительно две трети студентов колледжей и высших учебных заведений лгут и обманывают. П. Экман автор книги «Психология лжи» пишет: «Нас нельзя видеть насквозь, как детей, но мы не обладаем и умением безупречно притворяться. Мы можем лгать и говорить правду, заметить обман или пропустить его, заблуждаться или узнавать истину. У нас есть выбор: такова наша природа».
Другими словами, это природа всего человечества. Типичной для россиян ложью является «ложь во спасение»: искажение диагноза, сообщаемого неизлечимому больному; желание оградить близкого человека от лишних неприятностей и т.д. Русский тип лжи можно назвать субъективно-нравственным в отличие от западного морально-правового типа.
Статистические данные в проведенных профессором В.Знаковым экспериментах особенно отчетливо доказывают, что понятия вранья, лжи и справедливости не связываются у наших граждан с понятиями лжесвидетельства и закона. На вопрос можно ли солгать в суде, ради спасения невиновного, большая часть ответила утвердительно, хотя они считают себя правдивыми людьми. Для испытуемых помощь невиновному была важнее обязанности говорить правду и только правду, согласно букве закона.
В последнее время в российском обществе такая черта, как правдивость, все больше напоминает шагреневую кожу: ее моральная ценность убывает в глазах все большего числа людей. Значительная часть населения страны считает ложь неотъемлемой частью нашей жизни и воспринимают ее, как способ межличностного, межгруппового и межнационального общения, на который нельзя закрывать глаза, но с которым практически невозможно бороться. Переменится ли когда-нибудь ситуация, или мы «живем, пока врем»?
