Катрин Гренье была заместителем директора Музея современного искусства в Центре Помпиду, а с 2014 года руководит Фондом и Институтом Джакометти в Париже. О первой выставке нового музея она рассказала Алексею Тарханову.
— Давно ли существует Фонд Джакометти и зачем вам собственный музей?
— Наш фонд создан в 2003 году. У нас фантастическая коллекция, и не было места, где мы могли бы ее показывать. Конечно, мы устраивали большие выставки в Тейт или Гуггенхайме, но нам хотелось иметь постоянный адрес в Париже, и не просто в Париже, а на Монпарнасе, который Джакометти выбрал для жизни и работы. Он покидал его только на время оккупации, когда вернулся в Швейцарию.
Мы искали мастерскую на Монпарнасе и вот три года назад приобрели этот дом. Мы отнеслись к нему бережно, как к итальянскому палаццо, где надо выставить современное искусство. Но мы больше институт, чем музей. Нам не нужны очереди на улицах, мы и не сможем впускать слишком много людей, не больше сорока человек в час. Зато появится возможность работать в библиотеке и архиве, устраивать классы и лекции.
— Почему вы решили начать с Жана Жене?
— С Жаном Жене художника познакомил в августе 1954-го Жан-Поль Сартр. В течение года была сделана серия из нескольких портретов. Это были короткие отношения, но очень интенсивные, Жене стал одним из немногих, кому было позволено заходить без приглашения. И он описал свои впечатления в эссе «Мастерская Альберто Джакометти».
А главный наш экспонат именно мастерская Джакометти. В 1926 году он снял помещение неподалеку отсюда — в доме 46 по улице Ипполита Мэндрона, в котором и прожил до самой смерти в 1966-м. Сейчас там чужая квартира, и никто бы не пустил туда музей. Мы рады и тому, что смогли повесить на стене мемориальную доску.
— Как вам удалось восстановить облик мастерской?
— У нас была полная документация. Фотографии, киносъемки. Мы воссоздали ее по состоянию на 1966 год. В центре — портрет Лиотара. Это последняя работа художника. Скульптура из глины, очень хрупкая, она никогда не бывала на выставках, как и стоящие рядом расписанные гипсы. Здесь же его палитра, его кисти, его очки. Аннет Джакометти сохранила все, что осталось в мастерской после смерти мужа,— до последней детали.
