9 ноября 2005
Был у нас в «Комсомолке» тост: «За отсутствующих здесь москвичей!» Он не беспочвен. Москвичей среди сотрудников крупнейшей газеты можно по пальцам пересчитать. Основная их масса иногородние!
Никогда не забуду разговор с однокурсником-москвичом на журфаке. Я, приехавший на сессию с Белгородчины, сидел на подоконнике, а он мимо проходил, печальный-препечальный.
Чего грустишь? спросил я.
Меня выгнали из «МК».
И чего ты грустишь?..
Я теперь без работы.
Елы-палы! замахал я на парня руками. Это меня выгонят из газеты И куда я пойду в своем Старом Осколе? В районку или в городскую газету, что под мэром лежат, или в оппозиционную коммунистическую. И все! А ты? У тебя тут четыре сотни редакций! И «АиФ»! И «Комсомолка»! И «Известия»! И «Труд»! Все лучшее в стране тут! Ходи только и предлагай всем свою голову!
Через две недели он уже печатался в «Комсомольской правде». Еще через два года его оттуда уволили. Последнее его место работы было «СПИД-инфо». Что с ним сейчас не знаю
У москвичей есть папа и мама, которые всегда тарелку супа нальют, и диван, на котором можно бесплатно уснуть. У них немереные амбиции, любовь к понтам. И при этом при всем лень! Они хотят ничего не делать, но много получать. (Даже знакомый немец заметил, что в Москве слишком много говорят о деньгах.) Москвичи безынициативны. И никогда не придут по собственной воле поработать в выходной день. Ну, за малым исключением.
У иногородних нет дивана и крыши над головой. Ее надо снимать как минимум за 500 долларов в месяц. Нет папы и мамы рядом наоборот, они родителям должны помогать, а тарелку супа нужно заработать. У них не было возможности ходить в детстве в Третьяковскую галерею, в их городках в советские времена никто в глаза не видел доллары, а апельсины и колбасу видели только привезенными кем-то из Москвы. Они начинают с мизерных зарплат, держатся за рабочие места и готовы пахать за троих, если им платят деньги, которых хватает на вышеописанное
Я не люблю сотрудников-москвичей.
Парень выпускник журфака МГУ пишет всегда и везде: «что бы», даже когда правильно «чтобы». За девочкой студенткой того же журфака я нахожу на газетной странице размером с машинописный лист около 15 ошибок.
На мои призывы перечитать учебники по русскому языку они не реагируют. Считают, что я придираюсь.
Они делают по одной, две, максимум три полосы (газетных страницы Прим. Р.П.) в неделю (другие сотрудники делают по 3-6 полос). И их совершенно не беспокоит такая маленькая выработка.
Они не хотят ездить на задания. Они предпочитают переписывать читательские письма, не отрывая задниц от кресел. Пару раз после таких переписываний выяснялось, что мы легко могли попасть под суд: они вписывали в письма читателей бездоказательные оскорбления в адрес третьих лиц!
Они могут не выполнить указание главного редактора.
Они не умеют перепроверять информацию сами, рассчитывают только на Интернет.
Им все равно, какие фотографии у них на полосах. Они не доводят свои полосы. Хотя в любой редакции любой журналист следит за своей полосой до самого конца, пока она не уйдет в печать. Они даже не вчитываются в смысл писем, которые предлагают печатать, так что периодически печатают глупости, если я вдруг их вовремя не выявлю и не выловлю
При этом они, а это их первое рабочее место, при их нулевом профессиональном опыте, имеют такую зарплату, которую ни в одной редакции ни одному начинающему корреспонденту платить не будут! А уж за такое отношение к делу и такие нагрузки их просто никто никогда не возьмет в штат.
И наоборот. Девушка-верстальщица из глубинки. Пришла полгода назад. Работала производительней своей напарницы-москвички в два раза. В принципе она в состоянии сверстать сама целиком весь номер. Не переживает, когда ее просят переделать работу, а молча ее переделывает. Месяц назад ее повысили и подняли ей зарплату. Кроме того, она бралась за любую дополнительную работу, которую делала по ночам и в выходные дни. Эту дополнительную работу оценил наш хозяин. Оценили немцы, с которыми она вместе делала верстку. Вчера ее перевели на новый проект, подняли ей еще раз зарплату и отправляют в командировку в Германию стажироваться в крупнейшем издательском доме Европы. А ее напарницу-москвичку я уволил.
На фоне инициативных, неравнодушных людей равнодушные и пофигисты всегда заметны в первую очередь.
Полгода я воспитываю «дарагих моих масквачей». Сегодня у меня лопнуло терпение. Все! Хватит! Не задача это главного редактора за сотрудниками ошибки исправлять и запятые расставлять. И за каждым следить, и его работу переделывать. «А я надеялся, что вы за мной перечитаете и исправите!» лепечут они. Они на меня надеются, а не на себя. Поэтому и халтурят. И делают все левой ногой
Ну уж нет! Писать грамотно это профессиональная обязанность журналиста. А отвечать за содержание полосы это профессиональная обязанность сотрудника, который ее готовит. А вот моя обязанность следить за качеством газеты и производственным процессом, плохих сотрудников убирать и искать на их место новых!
Есть и еще много других задач, которые гораздо важнее, чем исправление ошибок вслед за безграмотной студенткой МГУ, на которые я должен тратить свое время!
Поэтому я сегодня объявил своему «детсаду», что больше их воспитанием заниматься не буду. Влепил одному даже выговор за халатное отношение к работе. И если они не поймут и до Нового года не изменят свое отношение к делу, расстанусь с обоими без сожаления.
Хороший человек не профессия. А у нас не богадельня.
