Лидер и основатель команды Snag Racing Сергей Карякин стал одним из героев «Дакара-2020» — самой престижной зимней гонки мира. Россиянин добавил в коллекцию второго бедуина. Помимо золотой статуэтки за победу в квадроциклах в 2017-м у него теперь есть и серебряная за рейд-2020 на мотовездеходах (SSV). Это огромный прорыв, учитывая высокую конкуренцию. Помимо двух заводских команд в багги дебютировали чешский пятикратный чемпион в квадроциклах Джозеф Махачек и легендарный Сириль Депре, а также множество быстрых частных коллективов вроде экипажа Арона Домжалы. И парень из Екатеринбурга, разрабатывающий багги вместе со своей командой с очень скромным бюджетом, вошел в число самых стабильных представителей класса. Один из этапов он закончил в топ-3, постоянно держался в десятке, успел побывать в лидерах, избежал аварий и попал на подиум.
В интервью «Известиям» 29-летний автогонщик рассказал о самой тяжелой аварии в жизни, теплой встрече с болельщиками в аэропорту и общении с Фернандо Алонсо в пустыне. Затронул проблемы отрасли в России и подвел итоги наиболее интересного «Дакара» за последние годы.
— В этом году в классе мотовездеходов участвовали 46 экипажей, две заводские команды и множество титулованных гонщиков. Изначально рассчитывали попасть на подиум или такой результат стал для вас приятным сюрпризом?
— Я рассчитывал победить. Если бы понимал, что у меня нет шансов на первое место, то я бы просто не поехал. «Дакар» — дорогое мероприятие, и просто покататься по сложным трассам в свое удовольствие могут позволить себе единицы.
— В классе SSV оказалась явная неразбериха с судейством и регламентом: после восьмого этапа ваши главные конкуренты Рейналду Варелу и Кейси Кьюрри были пойманы на серьезном нарушении правил. Но штрафов или хоть какой-то дальнейшей реакции от дирекции гонки так и не последовало. Вы поняли, почему?
— В изменениях регламента «Дакара» значилось, что в нашем классе колеса должны быть 14 дюймов. А они использовали 15 дюймов, что давало им преимущество. Но американец и бразилец нашли лазейку, ведь в том же документе говорится, что машины должны соответствовать общим параметрам ст. 286 Международной автомобильной федерации. А там разрешены колеса 15 дюймов для багги. Организаторы поняли, что в регламенте имеется пробел, и не стали поднимать скандал.
— На одном из этапов вы стали вторым. Это была лучшая ваша гонка на ралли «Дакар-2020»?
— Есть гонщики, которые за всю карьеру не выигрывали ни одного этапа, но имеют в своем активе несколько титулов. Поэтому и мы не гнались за промежуточными подиумами. Это нам абсолютно не нужно, ведь если бы я выиграл 10 этапов, но не смог финишировать, то мы бы сейчас с вами не разговаривали. Всегда очень важен итоговый результат. Никогда не смотрю на промежуточное лидерство, в «Дакаре» всё может измениться очень и очень быстро. Нужно просто ехать в своем темпе и не совершать ошибок.
Да, за подиум дают призовые: $5 тыс. за первое место, $3 тыс. за второе... Но если учесть, что взносы в 25 раз больше, то, конечно, это баловство.
— Был ли этап, на котором для вас всё могло закончиться?
— Седьмой участок, когда у нас начались проблемы с перегревом впускного воздуха и мы не могли ехать быстрее 40 км/ч. Тогда и проиграли то время, которого не хватило для победы. Уступили целый час, а в итоговом протоколе полчаса. На следующий день удалось устранить проблему с мощностью, но случилась другая — с вариатором. И мы уступили лидерам еще полчаса. Было обидно, все нас легко обгоняли. Важно было не сорваться, не начать гнать и не убить машину. Я был на грани (смеется).
— Этот «Дакар» был знаменателен по ряду причин. Во-первых, закончилось 18-летнее доминирование KTM в классе мотоциклов...
— Победу одержал представитель Honda, и это действительно значимое событие для «Дакара». Увы, но эту новость затмила смерть сразу двух мотоциклистов (португальца Пауло Гонкалвеша и представителя Нидерландов Эдвина Стравера. — «Известия»). «Дакар» — тяжелая гонка, которая забирает жизни людей. Думаю, можно придумать какие-то правила безопасности для мотоциклистов. Но вводить ограничение скорости — бессмысленно, так как спортсмен будет смотреть на спидометр, а не на дорогу. А это вдвойне опасно.
— Ваши родители уже спокойно наблюдают за ходом «Дакара»?
— Они уже нормально на всё реагируют, все-таки я всю жизнь этим занимаюсь. Кстати, они приехали в этом году на «Дакар» и поддерживали меня. Для мамы это был первый подобный опыт, и она, конечно, получила много эмоций.
— В нынешнем году «Дакар» впервые проходил в Саудовской Аравии. Одни гонщики жаловались на то, что было много камней, другие, наоборот, отметили, что гонка в целом была на высоком уровне, а этапы проработаны. Что вы скажите?
— В целом можно сказать, что организаторы отлично справились со своей задачей. Единственное, хотелось бы поменьше прямых отрезков. Они вымотали насмерть. Представьте, 40 км ты едешь по абсолютно ровной поверхности и просто засыпаешь от скуки. В спортивном режиме ты заряжен на борьбу и совсем не хочешь такого спокойствия.
Разнообразный ландшафт — это здорово. Это не как в Перу, где были только пески, пески и еще раз пески. Было ужасно, такое ощущение, что скачешь на батуте по пять часов в день
— Карлос Сайнс — старший выиграл «Дакар» в 57 лет. До какого возраста вы готовы продолжать выступать в ралли-рейдах?
— «Дакар» проходит в новогодние праздники. Что еще делать в эти дни, если не гоняться (смеется). Так что я, наверное, надолго в деле. К тому же в ралли-рейдах нет возрастных и даже физических ограничений. Есть пилоты, которые передвигаются на инвалидных колясках, но при этом проезжают «Дакар».
— «КАМАЗ» в очередной раз выиграл «Дакар». К ним вообще не подступиться?
— Да, тут не поспоришь. Команда заводская, с огромным опытом. Организаторы и другие участники пытаются бороться с их доминированием, в регламент вносятся различные изменения, но россияне всё равно побеждают. Когда они приезжают на гонку, остальные команды в классе грузовиков понимают, что борьбы за золото не будет.
— В этом году на «Дакаре» дебютировал двукратный чемпион мира в классе «Формула-1» Фернандо Алонсо. Встречали знаменитого испанца?
— На «Дакаре» все равны. Бывало, что встречались с Алонсо в пустыне, рядом ели из пластиковой посуды, делились впечатлениями от проведенного этапа. Но это не было что-то из ряда вон выходящее. У меня нет кумиров в автоспорте. Есть люди, которых я уважаю, у которых, по моему мнению, правильные принципы в жизни. С ними я стараюсь поддерживать общение. А смотреть на внешнюю оболочку человека, которого не знаю, и подражать ему — бессмысленно.
— Можете объяснить, почему вы решили перейти в багги?
— Это было логичное решение. На квадроцикле я выиграл всё, что можно, в России и перешел в классическое ралли на автомобилях. Но там быстро кончились деньги, буквально за сезон, и я снова вернулся к квадроциклу. Организовал первую заводскую команду в этом классе в нашей стране, и у меня снова не было конкурентов. Однажды мы сидели с отцом на кухне и он спросил, почему бы мне не поехать «Дакар». Задумался над этими словами и решил рискнуть. А когда в 2017-м я выиграл «Дакар» на квадроцикле, мне захотелось снова вернуться к машинам, получить какой-то новый опыт. Так мы перешли в класс багги, где требуется гораздо больше компетенции.
К тому же у меня есть цель завоевать «Золотых бедуинов» в трех классах на «Дакаре». Поэтому надо победить на багги в следующем году, а потом пересаживаться на Т1 (внедорожники).
— То есть можно уже сейчас сказать, что в 2021 году вы проедете свой восьмой «Дакар» в классе багги?
— Если найду деньги, то конечно. У нас технический вид спорта, который, к сожалению, не очень популярен в России. Пусть наш годовой бюджет и равен месячной зарплате футболиста РПЛ, но даже такие финансовые средства найти крайне сложно.
У моей команды есть три спонсора, которые дают нам возможность показывать результаты на самых крутых гонках мира. За это им низкий поклон.
— Как встретили вас в Екатеринбурге после этой победы?
— У нас была пересадка в Москве, где нас ждали друзья, а уже в Екатеринбурге — несколько десятков болельщиков. В шесть утра. Причем многие из них были из других городов. Из Перми, Челябинска, Асбеста. Для нас это круто и важно. Дает большую мотивацию и воодушевляет.
— Вспомните вашу самую опасную аварию в автоспорте?
— В Германии на классическом ралли мы улетели с горного серпантина на скорости 150 км/ч. Пролетели над верхушками вековых сосен, удар при приземлении был ужасный. Я смог выбраться самостоятельно, даже взял огнетушитель и потушил загоревшуюся машину. Через пару минут осознал, что не могу вздохнуть. От удара «слиплись» легкие. В итоге у меня было смещено четыре позвонка, ушла почка. Но массажами в итоге всёе поправили.
Конечно, я понимаю, что c возрастом все эти болячки всплывут. Когда я перестану заниматься профессиональным спортом, делать поддерживающие упражнения.
— Как в течение года поддерживаете форму?
— Бег, спортзал. Ничего необычного.
— Хорошо помните свой первый «Дакар»?
— Да, это было безумно сложно. Я не знал, на что шел, и реально хотел сойти. Это было неимоверное истязание себя. Поэтому победой для меня было то, что я финишировал. Тогда я не умел ездить по песку, моя команда была совсем не подготовлена к гонке. Поэтому седьмое место с 20-часовым отставание от лидеров уже было сказкой.
— Самый обидный момент — судейский произвол в 2016 году? Тогда вас несколько раз штрафовали за превышение скорости на отрезках маршрута с ограничениями и отказывались списывать наказания даже после выяснения ошибочности запрограммированного лимита. В итоге вы заняли только четвертое место, хотя показали лучшее время.
— Было обидно. На какое-то время даже появилось желание всё бросить, но потом азарт перевесил. Я вернулся к делу, осознав, что каждый имеет право на ошибку. В том числе и судьи.
— В 2017 вы одержали победу в гонке без денег. Как это возможно?
— У меня был один спонсор, но мы действительно установили рекорд по минимальному бюджету за всю историю «Дакара». Победили втроем: я, механик и водитель минивэна. Так что всё возможно. Главное — верить в себя и упорно трудиться.
— Объективно вы топ-гонщик. Почему до сих пор не гоняете за одну из заводских команд?
— В автоспорте так не работает. Большим команда интересно финансировать ребят из стран, где есть серьезный рынок автоспорта. В первую очередь это США, во вторую — Западная Европа. В России микроскопический рынок, и ты никогда не получишь личных контрактов, соразмерных с США или условной Испанией.
— Вы говорили, что вашей собственной команде Snag Racing удается изготавливать детали не хуже, чем в Америке. Насколько это тяжело?
— Очень тяжело, ведь культура производства могла бы быть выше. Сталь нужной марки продается сразу объемом 8 т, а это несколько миллионов рублей. Хорошо, что у нас есть возможность ее купить, но другие-то не могут себе этого позволить. К тому же у нас произвести деталь занимает месяц-полтора, учитывая, что подрядчики находятся в разных концах России. А в США аналогичный процесс занимает неделю.
— Какие планы по развитию команды?
— Нам необходимо расширять свой сервис, нам нужны свои станки. Надо больше административных помещений. Сейчас у нас, можно сказать, люди сидят друг у друга головах. Если бы вы увидели, в каких условиях мы собираем машину и готовимся к гонкам, то еще больше бы удивились нашему результату. По факту площадь сервиса всего 220 кв. м. Это с офисными помещениями, раздевалкой и складом. Какая-то техника уже вынужденно стоит на улице...
— Все ваши спонсоры представляют Свердловскую область. А на вас никогда не выходили крупные компании?
— Нет. Я писал письма абсолютно всем, но не получил ни одного ответа.
Тимур Ганеев
