«Я тебя никогда не забуду», «Бу-ра-ти-но», песня из киножурнала «Ералаш» («Мальчишки и девчонки, а также их родители»)... Эти и многие другие композиции, знакомые каждому жителю страны, а также рок-оперы «Юнона и Авось», «Жизнь и смерть Хоакина Мурьеты» и множество произведений, ставших классикой XX века, создал Алексей Рыбников. Сегодня выдающемуся композитору исполняется 75 лет. Маэстро встречает юбилей в работе над оперой «Война и мир», а самоизоляцию провел в загородном доме, где писал не только музыку, но и новую книгу. Из беседы с мэтром «Известия» выбрали наиболее яркие моменты, отражающие взгляды Алексея Рыбникова на мир, творчество, коронавирус и будущее.
Никаких концертов к юбилею я не планирую, но надеюсь до конца года устроить премьеры своих проектов для аудиовизуального пространства: это показы моих фильмов в условиях театральной сцены. Получится, что кинематографическая составляющая будет сочетаться с театральным светом, эффектами и игрой живых актеров. Впервые я сделал нечто подобное 25 лет назад: в Театре киноактера был показан спектакль моего театра «Литургия оглашенных». Теперь же мы наряду с фильмом, который я снял — «Литургией оглашенных» — покажем и «Дух Соноры». Но пока не знаю, где именно это состоится. После карантина никто не знает, где что можно будет делать. Очень много спектаклей перенесено с весны, поэтому пока несколько хаотичное представление о планах различных площадок.
В августе и сентябре будем репетировать «Войну и мир» — мою оперу, написанную 10 лет назад. С тех пор многое поменялось, мир развивается очень стремительно. И у меня новый взгляд на это произведение — и в плане драматургии, и в плане постановки. Мне показалось уместным сейчас акцентировать какие-то темы, которые есть в романе, но не на первом плане. Проблемы, которые стояли во время войны с Наполеоном, в наши дни снова обострились. Так что постановка оперы получится актуальным художественным высказыванием. У нас ведь и «Гамлета» делают злободневным, и «Короля Лира»... Почему же на «Войну и мир» не взглянуть по-новому?
«Юнона и Авось» была написана с позиции совершенно другого мировоззрения, чем было принято при советской власти, насаждавшей идеологию марксизма-ленинизма. Этим моя рок-опера была интересна тогда, этим остается интересна и сейчас. Спектакли нашего театра мы играли в огромном количестве городов и стран, и молодое поколение по-прежнему очень хорошо воспринимает это произведение.
О мировоззрении
Мировоззрение мое сейчас не меняется, и, наверное, уже не нужно, чтобы менялось. Оно давно сформировалось. Я стараюсь выразить и донести до слушателя и зрителя тот взгляд на мир, который у меня сложился в течение всего моего жизненного пути. Это моя задача сейчас. Не буду скрывать, что я человек верующий, для меня вопросы религии имеют огромное значение. И это достаточно прочная основа для того, чтобы сложилось мировоззрение.
О человечестве
Человечество практически невозможно поменять. Но если наступают такие события, как сейчас, то происходят не просто сиюминутные изменения: сдвигаются пласты истории, стрелка истории чуть-чуть проворачивается вперед. Люди понимают сейчас эфемерность незыблемых, как им казалось, основ.
О влиянии коронавируса на культуру
И раньше в истории человечества были чудовищные инфекции, от которых умирало огромное количество людей. А искусство всё равно развивалось. Неужели нам сейчас не удастся победить коронавирус и придется глобально менять всю культуру? Не хочется в это верить ни в коем случае. Придумали же прививки против оспы, хотя медицина тогда была на другом уровне технического оснащения.
Об опыте изоляции
Изоляция очень полезна для творчества, для работы, когда хочешь не хочешь, а тебя ничего не отвлекает. Но безумно не хватает при этом близких мне людей, контакта с детьми, с внуками... Не хватает того ощущения, которое было, когда мы работали вместе с коллегами. Оказывается, это давало много жизненных сил и наполняло творчество смыслом. Очень важно, чтобы были рядом люди, с которыми ты вместе трудишься.
О социальной дистанции на сцене
Не вижу смысла переделывать произведения под требования о социальной дистанции и другие ограничения. Если человек хочет познакомиться с музыкой, это всегда можно сделать благодаря записям. Есть пластинки, диски, интернет. Хотя, конечно, для деятелей театра и музыкантов важно выступать вживую и слышать свое творчество со сцены. А фильмы можно смотреть и дома.
Конечно, мне бы хотелось представить свои проекты при полном зале, пусть даже это будет позже. Надеюсь, что в октябре-ноябре уже можно будет давать спектакли как раньше, а не при наполовину заполненных залах. Впрочем, не исключено, что это случится в декабре. Сейчас мы только выходим еще из ситуации пандемии, кризис не закончился, поэтому твердо что-то говорить невозможно.
О работе
Работы у меня много, я получаю огромную радость от творческого труда, но хочется, чтобы скорее всё вернулось на круги своя и можно было снова спокойно общаться с людьми, которых любишь.
О влиянии времени на творчество
Мне кажется, что настоящий художник всегда чувствует время, в которое живет, он не может жить изолированно от него. Как он это выражает, совершенно другое дело. Он может выражать, полностью отстраняясь от этого мира, как бы говоря: «Вы живите в своем, а я в своем», — но всё равно это будет реакцией на то, что происходит.
Самое дорогое из всего написанного мной сейчас — цикл духовных произведений, которые явились итогом моего творческого пути и способом познания духовных истин и самой жизни через творчество. Я его называю Sequentia Ultima, или «Окончательное последование». Он включает и симфонические опусы, и литературные произведения, и кинофильмы. А началось всё с «Юноны и Авось», потому что там впервые была так серьезно затронута духовная тема. Потом уже пошли «Литургия оглашенных», «Воскрешение мертвых», «Покаянные псалмы» и «Тишайшие молитвы» (они впервые будут исполнены как раз нынешней осенью в аудиовизуальном пространстве). Но всё это составляет единый цикл, который я писал в течение 30–35 лет.
Конечно, помню себя 35-летнего хорошо. Во многом я остался прежним. Острота восприятия музыки, мира, жизни, вообще абсолютно всего — не притупилась. Я не стал равнодушнее и спокойнее. Всё равно всё очень ярко переживается. В том числе музыкальное творчество. У меня нет пасторальных тонов и умиротворенности, которые многие ожидают от композиторов старшего поколения. Музыка моя активная. Даже «Тишайшие молитвы», несмотря на название. Потому что время такое. Если со слушателем, со зрителем говорить не активно, чуть-чуть меньше энергии выдавать, он просто не будет это воспринимать, бессмысленно тогда вообще заниматься этим.
О конце света
Есть особый вид творчества — духовное. Оно в принципе незыблемо и не реагирует на происходящее в мире, потому что там уже всё произошло. Даже конец света. В Библии написано всё.
Сергей Уваров
