Многим с детства, уверен, хотелось получить такое приспособление, с помощью которого можно было решить огромное количество проблем. Скажем, я долгое время хотел денежный душ, чтобы на меня всегда лились банкноты и монеты на покупку игрушек и блокнотов с Человеком-пауком. Но годы шли, и я зачем-то захотел машину времени. А кто не захотел?
Ведь это, наверно, так здорово – взять и переместиться обратно. Упал с велосипеда и ладонями прочертил по щебню – не проблема; сломал руку у любимого робота – возвратился обратно; съел два килограмма мандаринов на Новый год сразу, а мама теперь ругается – подумаешь!
С такой штукой нужно быть аккуратнее: нельзя, переместившись обратно во времени, менять заданный ход жизни – надо быть всего лишь чуточку аккуратнее. Не ломать игрушку и смазать цепь на велосипеде – и гуляй дальше. А вот спасать чужие жизни и менять ход истории не следует: примеры тому и «Эффект бабочки», и «11\22\63», и «Назад в будущее». Смотрели – читали – знаем.
Но такую удобнейшую и опаснейшую штуку, как машина времени, к сожалению, пока не придумали: физически путешествовать во времени все ещё проблематично. Но можно – духовно, интеллектуально, ностальгически. Воспоминания – и плохие, и хорошие – обладают интереснейшей особенностью материализовываться тогда, когда менее всего ждешь. И чем это не путешествие во времени? Разве что тело на месте, а дух ведь далеко.
Но это настолько просто, что даже скучно: сколько раз многие, посмотрев фильм своего детства, послушав песню времён выпускного класса, найдя пробитый мяч, мысленно перемещались на столько-то лет назад. Вперёд переместиться никак не получается, да и не нужно: там страшно и неизвестно, а позади – страшно, но изведано. Наверное, самый законный для всех возрастов способ одурманивания сознания – это воспоминания, ностальгическая машина времени.
Но есть и реальная возможность физически оказаться в другом времени. На самом деле – надо просто знать места.
Например, не так давно мне нужно было на поезде добраться в другой город. Я вышел из метро, зашёл на Ярославский вокзал, положил на ленту проверки сумку, выложил перед «рамкой» ключи и монетки. Современные средства проверки, замечательно обеспечивающие безопасность (кто, кого, почему боится?) поездок всех путешествующих, работали на ура. Через целый перрон, к предпоследнему вагону, вот мой паспорт и билет, да-да, до свидания, слёзы ожидания недолгой разлуки. Всё понятно.
Но вот я захожу внутрь вагона, бреду по нему, стараясь не удариться об укладывающихся пассажиров, нахожу своё место, здороваюсь с ближайшими попутчиками – и тут включается машина времени. Разговоры, которые мы станем вести в течение нескольких часов, будут почти исключительно о домашних заготовках, огородах, советских республиках и качестве в них огурцов и помидоров.
Мои соседки – две женщины за шестьдесят и девушка за двадцать – говорили со мной, едва покинув невероятнейшую по развитию технологий Москву, о парниках, соленьях, прогулках по полю, украинских, белорусских, карельских красотах природы. Они не притрагивались к смартфонам, пили чай из подстаканников, смотрели в окно и долго-долго рассказывали друг другу о молодости.
И целую ночь я ехал и слышал спокойный, тихий говор двух советских трудяг с севера, встречающихся, видимо, в поездах из Москвы довольно часто. И, уверен, время повернуло вспять: я физически чувствовал, что сейчас год эдак 1975-й или даже раньше. Старался смотреть только в окно и только на часы – и всё полностью соответствовало этому впечатлению.
Потому ли произошло заблуждение, что ничего с тех пор не изменилось? Надеюсь, что просто машина времени всё-таки существует – это оптимистичнее.
Борис Поженин
