Пятикратный номинант Grammy Сьюзан Чани выступила в Цифровом деловом пространстве (ЦДП) с импровизационным шоу, в котором использовался легендарный синтезатор Buchla 200. Борис Барабанов с интересом выслушал не только перетекающие одна в другую композиции Сьюзан Чани, но и ее рассказ о самой культуре синтеза электронного звука.
У большинства рядовых слушателей понятие «синтезатор» ассоциируется с так называемой расческой — клавишным орудием труда поп-артистов 1980-х. В лучшем случае обывательское представление о синтезаторе — это электронный инструмент, способный заменить собой оркестр. Большинство потребителей музыкального продукта полагают, что синтезатор создан, чтобы имитировать уже существующие звуки или воспроизводить заранее записанные. Случайный зритель, который попал на выступление Сьюзан Чани в ЦДП, обнаружил бы, что истинные адепты синтезаторного искусства вовсе не имеют дела со звуками, которые существовали в природе раньше. Все, что звучит в зале, создано здесь и сейчас. И самое удивительное — в процессе вовсе не принимало участие то, что принято считать клавиатурой.
Чани прибыла в Москву на гребне вернувшейся популярности аналоговых модульных синтезаторов. Это тот редкий случай, когда инструмент действительно можно назвать культовым. Большинство продюсеров, вероятно, даже и не поймут, зачем городить огород со всеми этими блоками и модулями, если есть семплеры. Но в одной только Москве набралось достаточно адептов штекеров и микшеров, чтобы заполнить зал Цифрового делового пространства (бывшего Центрального дома предпринимателей), а это не менее 630 человек.
В 1960-е Сьюзан Чани, называющая себя итальянкой, несмотря на то что родилась в Индиане, познакомилась с Доном Буклой — одним из пионеров синтезаторного дела. Считается, что первые модели синтезаторов Buchla появились даже раньше, чем образцы Роберта Муга. Чани несколько лет проработала на Дона Буклу, прежде чем позволила себе приобрести модульный Buchla 200 в собственность. Основав саунддизайнерскую компанию, Чани получила таких клиентов, как Atari, AT&T, General Electric и Columbia Pictures. Ни одно жизнеописание музыканта не обходится без упоминания шипения газировки в рекламе Coca-Cola. Во время выступления в Москве Чани тоже продемонстрировала чудеса синтеза шумов, похожих на нечто из реальности. Однако самое сильное впечатление произвели ее упражнения в создании звуков, не имеющих никакого отношения к привычной жизни.
Выдержав паузу почти в час после объявленного в билетах времени, Сьюзан Чани появилась перед публикой. (Это был второй визит композитора в Россию — первый, пришедшийся на 1990-е, был связан с ее опытами в академической музыке.) Перед ней был синтезатор, дополненный несколькими планшетами и контроллерами. Колдуя над микшерами, Чани не забывала заглядывать в видеокамеры, изображение которых транслировалось на экран за ее спиной. Кроме крупных планов лица и рук гранд-дамы электроники, на этой же поверхности возникали и исчезали сдержанные графические композиции, менявшиеся вслед за звуком.
Когда звуки, которые издавал Buchla 200, складывались в мелодические последовательности, глаз интуитивно искал на столе Сьюзан Чани клавиши, которые могли воспроизвести изначальную тему. Однако, как разъяснила исполнительница, композиции, из которых складывается ее сет, отталкиваются от секвенций, заложенных в синтезатор еще в 1970-е. При этом в синтезаторе нет памяти в сегодняшнем понимании. Есть звуки, служащие отправными точками, но каждый раз они трансформируются в новый ландшафт. Еще один важный момент: для Сьюзан Чани не важен саунд, гораздо важнее движение звука. Поэтому ее особенно обрадовал тот факт, что организаторы концерта в Москве смогли обеспечить столь принципиальное для нее квадрозвучание. Блуждание звука по залу, будь то типичный «космический» тон, шум или перестук, напоминало о легендарных концертах Pink Floyd в «Олимпийском» в 1989 году.
Правда, корреспондент “Ъ” был в зале, пожалуй, единственным, кому могли прийти в голову подобные аналогии. Не считая 72-летней героини вечера, конечно. Зал заполнили достаточно молодые люди, которые, скорее всего, изучали электронный звук не по трудам Pink Floyd или Кита Эмерсона, а по техно-пластинкам 2000-х. Они оказались активными собеседниками Сьюзан Чани, когда настало время для Q&A. Причем буквально в первые минуты беседы музыкант дала понять, что не старается подстроиться под общий стиль мероприятия, будь то лекции в камерных залах или фестивали Sonar и Primavera Sound, где она желанный гость. То есть когда в финальной трети своего сета Чани почти буквально сгенерировала танцевальный бит, это совсем не значило, что она хочет понравиться молодой аудитории. Сама композитор двигалась в такт биту, но она не намеревалась «заводить» публику в привычном смысле. Скорее, звуковой космос перевел ее в этот режим.
Борис Барабанов
