Полностью раздёрган.
Нервы, нервы, нервы.
Работаю меньше, чем раньше, а устаю больше.
Выводит из себя неопределённость: то нам разрешают рекламу, то не разрешают, то есть конфликт с «Мэйл.ру», то нет его.
То, вроде, меня понимают и поддерживают — вот мы выиграли конкурс, будет интернет-реклама бесплатной онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!».
То меня не понимают — название книги указывать нельзя, фамилию использовать не разрешается, говорите о вредной привычке в принципе — и всё.
Как же тяжело, когда тебя не понимают.
Как я устал доказывать свою правоту.
К счастью, у нас, кажется, появился свет в конце тоннеля. И, возможно, в ближайшие дни или недели (я привык терпеть даже годами) появятся солидные корпоративные ученики. Стучу по дереву, боюсь спугнуть удачу, но пока всё идёт в этом плане хорошо. Мы составили с Маратом Рауфовичем план, и я надеюсь, добьёмся результата.
Вспоминал сегодня Германа Туревича. Мы вместе с ним поступали во ВГИК. Он поступил, я пролетел.
Не видел и не вспоминал Германа лет сорок, а то и больше. Почему он сегодня всплыл в моей памяти?
Герман Туревич невысокого роста, с быстро бегающими глазами, быстрой речью, быстрыми движениями, всклокоченными волосами. С виду человек дерзкий, неуравновешенный и нервный.
Попытался что-нибудь узнать о нём в интернете.
Нашёл только одну строчку: что он, будучи студентом ВГИКа, вёл кинолюбительскую студию в одном химическом институте, и к нему на занятия ходил студент этого института Вадим Абдрашитов.
С Вадимом Абдрашитовым я был хорошо знаком, часто встречался и вёл долгие интересные разговоры о кино, о Михаил Ромме, о вранье и нечестности, о подлости.
Последние годы Вадим ничего не снимал — не мог найти денег на постановку. Талантливейший режиссёр страны годами сидел без работы.
Он действительно снял много талантливых интересных фильмов: «Остановился поезд», «Охота на лис», «Парад планет» и другие.
Вспоминал и другого человека — Валерия Ободзинского.
Валерий Ободзинский (слева) и Владимир Шахиджанян (справа)
Совершенно случайно услышав его на одном из концертов, я был поражён красотой его голоса, лиризму и незащищённости.
Мы познакомились, стали часто встречаться, и я решил написать о нём для «Московского комсомольца» и газеты «Советская культура». С трудом пробил публикацию заметок.
— Его же никто не знает! — говорил мне редактор отдела в «Советской культуре», — С какой стати мы будем о нём писать? Почему мы должны это делать?
— А потому, — говорил я, — что он невероятно талантливый человек и у него великое будущее.
Тут вечный круговорот: мы не пишем, потому что о нём никто не знает, о нём никто не знает, потому что о нём нигде не пишут.
На радиостанции «Юность» (я иногда делал материалы для них) пробил — опять же с трудом — небольшую передачу о Валерии Ободзинском. Коротенькое интервью на три-четыре минуты и исполнение двух песен — если не ошибаюсь, «Вокализ» Аркадия Островского и песню о луне болгарского композитора Бориса Карадимчева.
Я хотел устроить Валерию Ободзинскому появление на центральном телевидении. Упорно пробивал свою идею. Но однажды музыкальный редактор, отозвав меня в сторону, полушёпотом сообщил:
— Зря стараешься. Лапин категорически против Ободзинского, и это все знают.
— Почему? — спросил я.
— Лапин не любит евреев.
Я усмехнулся. Ободзинский был поляком, но спорить с Лапиным — это я понимал — бесполезно.
Тем не менее, две газетные публикации — в «Советской культуре» и «Московском комсомольце» — и появление в одной из передач радиостанции «Юность» (всесоюзное радио!) хорошо сказались на биографии начинающего певца. Ему определили концертную ставку, пригласили в одну из областных филармоний, от которой он ездил по городам и весям. Концерты его проходили с бешеным успехом.
Но…
Валерия Ободзинского сгубила водка.
Он разошёлся с женой, перебивался случайными заработками и некоторое время работал не то на галстучной, не то на чулочно-носочной фабрике. По радио уже не крутили его песни, пластинки не выпускались, о концертах все забыли.
Среди его поклонниц нашлась невероятно пробивная женщина.
Она сделала всё, чтобы он перестал пить.
Она сделала всё, чтобы он вернулся на эстраду.
Она сделала всё, чтобы при его жизни вышло две больших пластинки.
О Валерии Ободзинском снова заговорили, на его сольные концерты было не достать билетов.
Кто сейчас помнит С. Г. Лапина?
Кто помнит музыкальных редакторов, которые не пускали Ободзинского на радио и телевидение?
Он был практически самоучка. Начинал с игры на контрабасе в одном из лучших одесских ресторанов. Там же начал и петь. Там же начал… и пить.
Гражданская панихида прошла в Центральном доме работников искусств, а похоронили его на Кунцевском кладбище (почти правительственном).
Вот такими получились у меня два дня — воспоминания.
Что касается «СОЛО», всё развивается медленно. Новые ученики есть, но их мало, невероятно мало.
Есть и новые читатели бесплатной онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!». Но их мало, невероятно мало.
Я не сдаюсь!
Верю, что ещё оценят нашу книгу «Курить, чтобы бросить!» и мы найдём интересных учеников, и они пройдут «СОЛО на клавиатуре» и много хорошего сделают для себя и для всей страны.
По вечерам, как всегда, рассматривал фотографии новых солистов. Как бы хотелось увидеть среди них министров, директоров заводов, фабрик, руководителей университетов… Хотелось бы, хотелось…
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Всё в этой жизни переплетается. Одно время я довольно часто встречался с Сергеем Лапиным около нашего дома. Он приезжал на правительственной машине с номером 11-11. Оказалось, в нашем доме дали квартиру его дочери Марии Лапиной. Она окончила театроведческий факультет ГИТИСа и занималась там в аспирантуре.
Научным руководителем у неё был мой приятель, знаток балета, известный театровед Николай Иосифович Эльяш. Он был знаменит ещё и тем, что в годы войны прославился как разведчик. Работал в тылу врага, блистательно знал немецкий.
Дочка Лапина родила девочку, и папа помог ей переехать из нашего дома в соседний, в квартиру побольше. И вот однажды Маша Лапина вызвала лифт. Открылись двери. Маша шагнула в пустоту и потянула за собой коляску. Двери открылись, а лифт не пришёл. Она — насмерть. Ребёнок остался жив. Это произошло в 1979 году.
Не бойся смерти: пока ты жив — её нет, когда она придёт, тебя не будет.
Эпикур (341-270), древнегреческий философ
