И снова после перерыва возвращаюсь к своему дневнику. Эти записи нужны мне. А может быть, и некоторым ученикам — тем, кто проходит «СОЛО на клавиатуре», «Учимся говорить публично» (старую версию), читает бесплатную онлайн-книгу «Курить, чтобы бросить!»
Надеюсь через дневниковые записи, через рассказ о себе и фирме найти единомышленников, кто поддержит меня и наше общее дело.
В целом ноябрь прошёл хорошо. Главное, возросли продажи. Две акции, организованные и проведённые В.А. Коваленко и Д.А. Кальченко, принесли нам чуть больше денег, чем обычно. «Чуть больше» — это я скромно сказал. На самом деле денег стало вдвое больше, чем обычно. Спасибо им.
Трудно все идет.
Ну не хотят полицейские проходить «СОЛО на клавиатуре», руководство МВД не хочет. Пусть мучаются полицейские, записывая анкетные данные, набирают одним пальчиком или пишут от руки, а затем отдают перепечатывать. Пусть тратится на набор одной страницы текста до сорока пяти минут! А ведь можно это сделать за пять минут! Казалось бы, — в девять раз быстрее! Не понимают. И не могут понять. Зашоренные. А может быть, не хотят понимать.
У нас блистательные отклики на «СОЛО на клавиатуре»!
Программа — об этом пишут нам — не только дает хороший навык, но и помогает навести порядок в голове.
Это прекрасный психотренинг.
За рубежом — в Германии, Италии, Франции, Америке, Англии — слепой десятипальцевый метод преподают в школе. У нас нет.
Взрослые не умеют, и их можно научить за два-три месяца. Но увы: для этого нужна воля руководства.
В своё время обещал мне помочь Сергей Владиленович Кириенко, но, видимо, у него ничего не получилось.
Спасибо, что помогает Герман Оскарович Греф. Огромное ему спасибо, низкий поклон.
Спасибо, что помогает Рустам Нургалиевич Минниханов. Огромное ему спасибо, низкий поклон.
В Татарстане больше всего учеников на тысячу жителей. Это прекрасно.
Сегодня, 27 ноября, целый день провёл дома. Только вечером взял детей своего сына, у него две дочери, и мы пошли в магазин под названием «Леонардо» — там продают игры, игрушки, поделки.
— Милые дети! — сказал я, — Выбирайте что хотите! Все покупается. Игры, поделки, карандаши, краски, раскраски… Нравится — берите!
Они сначала не поверили. Я всё повторил. Они остолбенели: всё разрешено, всё можно! И они начали носиться по магазину, не зная, на чём остановиться.
Лица девочек светились, и мне было хорошо. Получил положительные эмоции. На солидную сумму мы накупили игры
Я всегда был нищим мальчиком.
Я ходил в магазины посмотреть на игры и игрушки. Посмотреть и помечтать. «Вот если бы были деньги, я бы купил «Пятнадцать» (была такая игра), «Кто первый?», «Скалолазы»... Может быть, скоро появятся деньги.
Мама обещала.
Мама обещала, но не могла мне дать денег. Не хватало на ботинки, чулки, белье, заплатить за свет, за дрова, за керосин (еду готовили на керосинке, на кухне стояло пять керосинок — мы жили в коммунальной квартире)».
Говорил сегодня по телефону с М. Р. Рахматулиным, В. А. Коваленко. У нас очередная беда: полетел (давно этого не было, года четыре) жесткий диск на одном из компьютеров. Будем покупать новый, переносить базу. Пока работаем, используя запасной диск.
Сегодня вечером слушал Восьмую симфонию Шуберта. Она пробирает меня до слез. Идет очищение.
Помню, как слушал её в первый раз. Мне было лет одиннадцать или двенадцать.
Мы жили в коммунальной квартире, в одиннадцатиметровой комнатке на улице Скороходова.
Поздний вечер. Мама ещё не вернулась с работы.
Я прислонился к тёплой железной круглой печке. Работало радио.
После передачи новостей вдруг началась музыка. Я зачарованно слушал её и плакал. Казалось, эта музыка обо мне и про меня.
О том, как жить с мамой без отца.
О том, как быть бедным.
О том, как тебя не понимают.
А ещё о том, как девочка, которая тебе нравится, не отвечает взаимностью.
Я слушал и плакал.
Когда закончилась трансляция, голос диктора объявил: «Вы слушали неоконченную симфонию» Шуберта. Назвали дирижёра.
Кто был дирижер, не помню. Может, быть Мравинский, а может, Янсонс. А может, Курт Зандерлинг. Их имена были известны в Ленинграде.
Потом, чуть повзрослев, я стал ходить в консерваторию и слушать симфоническую музыку. Но никогда такого сильного впечатления, которое испытал, при первом прослушивании «Неоконченную симфонию» Франца Шуберта…
Вечером говорил по телефону с И. В.Ружейниковым.
После разговора с ним у меня всегда поднимается настроение. Он меня поддерживает. Спасибо ему!
У каждого человека должен быть кто-то другой, поддерживающий его. И мы должны иметь тех, кого можно и нужно поддержать. У меня такие люди есть. Я поддерживаю их — и им становится лучше. Но и мне становится лучше!
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Интересно, есть что-нибудь более вечное, чем плохая работа почты в Москве? Звоню, прошу, пишу, жалуюсь, требую, уговариваю, но как приносили газеты в 12, а то и в час дня (а могли и в пять вечера), так и приносят.
Как опускали в мой ящик письма и открытки, предназначенные для кого-то из соседнего дома, так и сейчас это продолжается.
«Почта России» работает стабильно плохо. Думаю, что не только в Москве, но и в Питере, в Саратове, Новосибирске, Владивостоке, Омске… По всей России.
Ради интереса я опросил человек триста: довольны ли они работой почтовых отделений. Стопроцентное попадание: все недовольны.
В почтовых отделениях очереди, неуютно, о культуре обслуживания говорить не приходится.
Впрочем, оно и понятно.
Я написал руководителю «Почты России» несколько писем. Ни на одно из них не получил ответа.
Время от времени я бываю в почтовых отделениях Москвы. Одним пальчиком по клавиатуре компьютера стучат операторы и считают, что всё идёт нормально.
Сами помещения почтовых отделений напоминают 60-е годы: что-то старомодное, прокисшее и скисшее. Как я понимаю, с этим надо просто смириться.
Начальнику «Почты России» Михаилу Юрьевичу Волкову не позавидуешь. Ему можно только посочувствовать.
Как мало на свете стариков, владеющих искусством быть стариками!
Франсуа де Ларошфуко (1613-1680) — французский философ и писатель
