Что стоит за громкими арестами высокопоставленных чиновников в Дагестане — предвыборная показуха или долговременная стратегия борьбы с коррупцией? Приведут ли решительные действия врио главы Дагестана Владимира Васильева к улучшению положения населения этой кавказской республики? Неожиданную точку зрения на происходящее высказывает известный дагестанский экономист, доктор наук, профессор Салих Абдулманапов.
— Арестованным дагестанским чиновникам вменяется в вину разворовывание средств, выделенных республике из федерального бюджета. Мы знаем, что Дагестан является глубоко дотационным регионом, вливания из центра большие, а население тем не менее находится в трудном положении. Нынешняя аникоррупционная кампания приведет к радикальному изменению ситуации?
— На мой взгляд, она слабо повлияет на ситуацию в Дагестане, так как экономика Дагестана в минимальной степени зависит от бюджета. Экономика — отдельно, бюджет — отдельно.
— Как это может быть?
— 60–70% экономики республики находятся в тени. Соответственно, влияние бюджета на этот сектор минимально.
— Что означает «находятся в тени»? Они не платят налоги?
- Не только налоги. Они вообще как экономические агенты не проходят. Товарооборот есть, но предпринимателей в сфере торговли нет. Общий оборот в строительстве растет, а налоги снижаются. Так же и в сфере оптово-розничной торговли. Есть целые мини-кластеры на региональном уровне по пошиву обуви, по производству кирпича, но они нигде не проходят, нигде не фигурируют.
Даже если не затрагивать сельское хозяйство, так как там личные подсобные хозяйства, которые не являются экономическими агентами, по самым скромным подсчетам, из-за теневого сектора с оптово-розничной торговли республиканский бюджет недополучает более 20 миллиардов, со строительной сферы — больше 8 миллиардов. То есть фактически бюджет — отдельно, правительство регулирует только бюджетные отношения, а экономика — отдельно.
— Почему сложилась такая ситуация?
— Предприниматели не регистрируются. Но де-факто они же кому-то что-то платят. Вопрос в том, кому они платят деньги. Те, кто за этим стоит, тоже находятся не в компетенции региональной власти. Потому что все контролирующие структуры — это структуры федерального уровня. Что налоговая, что другие службы.
— Вы хотите сказать, что они платят по коррупционным схемам, то есть, грубо говоря, дают взятки?
— Да. Весь бизнес по коррупционным схемам завязан с контролирующими структурами.
— Они платят этим контролирующим структурам?
— Естественно. Никто же их так просто в покое не оставит. Даже если поставить маленький ларек, все об этом тут же узнают.
— Кому они платят конкретно?
— В этой схеме задействованы и полиция, и налоговые службы, и другие контролирующие структуры. А на них влияние в республике минимальное. Они управляются из федерального центра. Москва назначает в республику начальника управления той или иной структуры, а он отвечает за все. Он не несет ответственности перед местной властью.
Населению тоже выгодно такое положение дел. Нынешний исполняющий обязанности главы республики недавно поднимал вопрос о том, что если население будет платить налоги, то благополучие дагестанцев вырастет. Это тоже не совсем правильный тезис, который вложили ему в уста его консультанты.
Какие налоги платит население? Это НДФЛ, который оплачивает работодатель при выплате работнику зарплаты. Население частично оплачивает имущественный, земельный и транспортный налоги. По ним просроченная задолженность в целом не превышает миллиарда рублей. И эта задолженность из года в год снижается. Это ниже, чем в среднем по России. Влияние налогов с населения на бюджет и экономику республики минимальное.
— Если население платит налоги, то кто не платит?
- Есть налоги с физических и юридических лиц. Предпринимательские структуры фактически находятся в тени. Кому-то они платят, но кому, куда это все уходит и по каким схемам — вопрос остается открытым. Конечно, с использованием бюджета тоже есть вопросы. Но влияние на экономику даже тех 7–8 госпрограмм по экономическим статьям — минимальное, если не сказать отрицательное. Там идет субсидирование предпринимателей.
Мы проанализировали: из тех предпринимателей, которые получили грант, только 24% остаются на рынке. Остальные просто по определенным схемам увели эти деньги. По сельскому хозяйству — такая же картина.
— То есть охота на коррупционеров в правительстве не приведет к улучшению экономической ситуации в Дагестане?
- Нет, не приведет. Если необдуманно пойти на снижение доли теневого сектора в определенных сферах, это может привести даже к ухудшению ситуации. Мелкие производители, которые находятся в теневом секторе, изначально неконкурентоспособны. Они не смогут конкурировать с крупными производителями, тем более с теми, которые массово поставляют продукцию из Китая и других азиатских стран.
Начинать нужно с крупных производителей, с крупных торговых сетей. Но они тоже аффилированы с правительственными структурами, с крупными чиновниками. Кто-то чей-то. Если с них начинать, то можно что-то сделать.
— Что нужно сделать, чтобы вывести бизнес из тени?
— Нужно, чтобы предприниматели доверяли власти. Тогда они начнут легализоваться, то есть перестанут платить кому-то, кто их курирует и крышует, а будут платить официально в бюджет. Готова ли сегодня государственная система избавить предпринимателей от дополнительной нагрузки, чтобы не было двойного налогообложения — официального и неофициального? Взять сферу транспорта. Водители платят по путевым листам, платят как индивидуальные предприниматели, платят дополнительно за маршрут. И все это они пытаются переложить на потребителя. Или сфера торговли. Кто-то является хозяином рынка, который собирает деньги, и куда они потом идут — никто не знает.
— И кто конечный бенефициар всех этих денег, которые собираются?
Никто не знает и никто не может определить.
Марина Перевозкина
