Прутья кроватки, безучастные или испуганные глаза ребенка, тарелки с кашей на столиках — обсуждая тему сиротства, мы чаще имеем в виду маленьких. Те, кто вырос, для нас как будто невидимы. Но они есть. В 18 лет, еще подростками, они выходят в мир, где никому не нужны. Попробуйте представить, как им трудно.
Взросление у выпускников детских домов происходит не так, как в обычной семье, не постепенно, а в один момент. До 18 лет человек живет как за каменной стеной, не задумываясь, откуда берется еда и электричество и сколько стоят толстовки и джинсы. А потом, буквально в один день, он вдруг начинает считаться взрослым и попадает в большой мир. Этот взрослый предоставлен самому себе. К чему он совершенно не готов.
Да, есть некая денежная сумма на счету и жилье, но непонятно, что с этим делать. Как вести быт, планировать бюджет, делать ремонт, платить за квартиру, чем зарабатывать, наконец? Вот, скажем, когда 18-летний «домашний» ребенок уезжает учиться в другой город или страну, он принимает решение вместе с родителями. Они обсуждают все детали, трезво взвешивают все риски. И взрослые продолжают держать ситуацию под контролем столько, сколько будет нужно их сыну/дочери, не так ли? Вероятно, лет до 22 или 25 — это индивидуально.
В системе сиротских учреждений такого слова — «индивидуально» — нет в принципе. Подросток, который оказывается на пороге детского дома, признан комиссией способным к самостоятельной жизни. Но печальная статистика свидетельствует об обратном: девяти из десяти выпускников детских домов не удается найти свое место в обществе.
Эти данные открыты, но о них мало кто знает. Или знают, но не понимают, что можно с этим сделать. Среди тех, кто поддерживает подростков, — участники проекта «Быть рядом» благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Координатор программы Мария Рыльникова и психолог Инга Козленкова рассказывают о самых уязвимых точках «ничейных» детей. И о том, что можем сделать мы.
Понять свои желания
В бытовом плане воспитанники имеют даже больше того, что могут позволить детям в обычных, небогатых семьях. Особенно если говорить о столичном регионе. Летом их вывозят на море, в лагеря. Им дарят айфоны и дорогие игрушки. Водят на спектакли и концерты, так часто, что поток впечатлений дети не в состоянии осмыслить.
Собственно, их даже и не спрашивают, хотят ли они получать эти впечатления. Жизнь в коллективе не учитывает индивидуальных потребностей ребенка. Уточнять у Димы или Светы, хотят ли они обедать/спать/гулять сейчас или позже, нереально.
«Обратная реакция взрослому не нужна, не интересна, без нее проще управлять группой детей, — рассказывает Мария Рыльникова. — С младенчества воспитанники детдома перестают осознавать свои потребности, телесные и эмоциональные. Они могут чувствовать дискомфорт, беспокойство, гнев, но даже не понимают, с чем это связано. Человек, которому никогда не предлагали выбор, не спрашивали: «А это тебе нравится? Что ты хочешь сейчас, спать или пить?», не научается прислушиваться к себе». Одна из задач наставника — помочь подростку разбираться в своих эмоциях и узнать о своих желаниях.
2. Получить персональное внимание
Количество взрослых, которые работают в детдоме, иногда приближается к числу самих детей, — воспитатели, няни, педагоги, врачи, охранники, повара. Но уход в условиях системы не предполагает отношения к ребенку как к субъекту. «Ты будешь делать то, что скажут и когда скажут».
«Еды и ухода недостаточно для развития, нужно кое-что еще, — объясняет Инга Козленкова. — Только отражаясь в глазах заинтересованного взрослого, ребенок понимает: я есть, я ценен. Без персональных отношений со значимым взрослым ребенок чувствует себя в опасности, находится в состоянии острого стресса, и его организм работает не на развитие и рост, а только на выживание».
Неудивительно, что ребята из детских домов выглядят на 5-7 лет младше своих «домашних» сверстников. «Этот период отношений с кем-то значимым нельзя перешагнуть, — продолжает Мария Рыльникова. — Эмоциональное развитие ребенка как будто замирает на том этапе, в том возрасте, когда его изъяли из семьи».
3. Освоить социальные навыки
Выпускники очень уязвимы психологически, у них много страхов, самый сильный из которых — это страх будущего. Они плохо представляют, что делать и что с ними будет завтра, через год. Они не готовы, не хотят или боятся встраиваться в чужую для них социальную жизнь.
В семье ребенка направляют родители, а воспитателям мы не доверяли...
«После школы я и понятия не имел, куда идти и что будет дальше. Сразу выбрать специальность очень трудно. Надо посидеть, подумать, что у тебя лучше получается… Поэтому я пошел в строительный колледж. Проблем с трудоустройством нет, ты можешь идти работать хоть с 14 лет. Вопрос в другом. В семье ребенка направляют родители, он их слушает, им верит. А к воспитателю у нас часто отношение такое: это чужой человек, он следит за тобой, но он в тебе не заинтересован, он просто вот так зарабатывает деньги, и все. Ты ему не доверяешь с детства. И вот ты до 18 лет живешь в казенном доме на всем готовом, ни о чем не думая. А тут бац — тебе достается квартира, а ты и понятия не имеешь, как за нее платить, как ее содержать, как делать ремонт. Никакого контроля — и полная свобода! Многие ребята сразу начинают квартиры сдавать, получают за это деньги. Кто-то первым делом покупает дорогие вещи и не думает о профессии. Какая тут учеба или работа? Выживает сильнейший».
Сергей, 21 год
Мало кто объясняет воспитанникам, зачем им нужно учиться дальше. Как правило, они заканчивают колледжи по трем специальностям — повар, швея, озеленитель (ландшафтный дизайнер). Они находят себе малооплачиваемую работу, но и там не могут долго удержаться. Или не работают вовсе. Причина? Им недостает элементарной дисциплины, навыков общения, которым человек в семье научается автоматически, не задумываясь.
Например, умения рассказать о себе; без агрессии решить конфликтную ситуацию; прийти на встречу вовремя; правильно вести диалог с руководством, с коллегами и клиентами. Эти молодые люди всегда напряжены и готовы к отпору, потому что годы жизни в детском доме приучили ждать нападения извне и проявлять встречную агрессию.
4. Стать самостоятельными
Только очень способные молодые люди, с сильным характером, мотивацией, душевными ресурсами могут устроиться во взрослой жизни.
Мало кто из выпускников живет потом нормально...
«Я воспитывалась в одном из детских домов Перми, и там из 80 человек, которые выпустились вместе со мной примерно 10 лет назад, только 11 человек сегодня живут нормально. Одни покончили с собой, другие попали в тюрьму, остальные пьют, занимаются проституцией, принимают наркотики. Некоторые нарожали детей — и сдали в детские дома».
Настя, 26 лет
Опыт отношений со значимым взрослым может дать подростку волонтер-наставник. В течение года он еженедельно встречается со своим подопечным, играет, разговаривает, помогает обдумать будущее, прислушаться к себе. То есть становится для подростка своего рода проводником во взрослую жизнь. Тем, кому он будет доверять и на кого сумеет положиться.
«Внимательно общаясь с ребенком, волонтер может выявить его интересы, прояснить, чем он хотел бы заниматься, — дополняет Мария Рыльникова. — В учреждениях эти «хочу» практически не учитываются. Но главное, что может подарить наставник своему подопечному, — это ощущение, что он кому-то нужен. Только с опорой на него ребенок сможет взрослеть, учиться брать на себя ответственность, к чему-то стремиться и что-то делать в этой жизни. Как, собственно, и все мы».
Алла Ануфриева
