Розов был универсальным экстремалом, но в последние годы отдавал все больше времени и души прыжкам с парашютом в горах, с труднодоступных точек. Это занятие предполагает смертельный риск. И все же весть о гибели Валерия оглушила.
Розов был сильнейшим в мире в сочетании трех сложных искусств: в умении карабкаться по скалам, летать в костюме-крыле и прыгать с парашютов в сверхсложных условиях. Валерий не только обладал всеми необходимыми качествами, но и развивал каждое из них до совершенства, действуя на максимуме человеческих возможностей. Так, его наработки в конструкции «летающего костюма» и опыты приближали человечество к тому, чтобы летать без самолета и приземляться без парашюта.
Кстати, Россия не тратила ни копейки на финансирование «опасных чудачеств» Розова. Зато к нему в очередь выстраивались фирмы-спонсоры, производящие материалы, технологии и оборудование завтрашнего дня. Валера был испытателем новой техники и экипировки.
А еще прекрасным популяризатором активного образа жизни. Рассказывать он умел так, что самого смирного домоседа наполняло неясное томление, желание оторваться от грешной земли. Я неоднократно встречался с Розовым, беседовал с ним, делал интервью для «Труда». Он всегда легко и охотно откликался на такие разговоры с журналистами, терпеливо отвечая даже на довольно дилетантские вопросы. Не любил только давать комментарии по поводу гибели своих знаменитых коллег, которых хорошо знал. Но и это делал добросовестно, словно отдавал последнюю почесть ушедшим товарищам. И вот теперь я должен писать о его уходе...
Трюки, выполнявшиеся Валерием Розовым, поражают воображение не только обывателя. Некоторые из них вводили в ступор и специалистов — в интернете сохранилось много таких видеороликов. Прыжки-полеты Розова содержат элементы «прокси» — это когда траектория полета проходит совсем близко от горных склонов. То есть он на скорости 200 км в час летит по узкому ущелью, «облизывая» каменные склоны, — совсем как в фильмах про Бэтмена.
Если вы спросите меня, зачем все эти трюки и этот риск, нам с вами нет смысла продолжать разговор. Скажу только, что во все времена существуют люди, стремящиеся сделать невозможное. И все, и точка.
Правда, сам Розов пафоса сторонился — так сильные, вольные звери на дух не переносят парфюмного запаха. Разговоры о героизме, о преодолении и силе духа Валера умело приземлял, переводил в шутку. Или ссылался на своих домашних: «Меня жена никогда не провожает в экспедицию будто на фронт. Вот и вы берите с нее пример!» Зато технические подробности своего очередного проекта готов был обсуждать часами.
Вот и в этот раз мы собирались обстоятельно поговорить после его очередного прыжка в Гималаях. А накануне экспедиции перекинулись на ходу вроде бы совсем необязательными фразами. Но как сегодня выясняется, очень важными. Я спросил, возможно ли в принципе при полетах в костюме освоить приземление без парашюта. И услышал в ответ: «Соотношение расстояния по горизонтали к высоте падения у подобных костюмов постоянно растет. В ближайшие годы оно все равно будет иметь какие-то пределы. Но потом, с применением новых материалов и технологий — почему бы и нет?»
Еще пообещал Валерию поставить в церкви свечку за его здравие и удачу в предстоящем многотрудном деле. Тот вежливо поблагодарил, сказав, что сам он перед ответственными предприятиями молитв не возносит, хотя в душе ощущает единение с чем-то вечным. Рассказал, как во время своего последнего прыжка с высоты 7220 метров на точке старта температура была минус 18 вкупе с сильным встречным ветром. Добирались на эту точку они в альпинистской одежде, но в теплых штанах и куртке управлять полетом не получится, и потому перед прыжком пришлось раздеться чуть ли не донага и сразу срываться со скалы — чтобы не замерзнуть. Тут и трех слов не успеешь сказать, только вопль вырывается:
Валерий Розов — о страхе
— Страх постоянно присутствует, но это понятие многогранное, многоцветное. Страх вреден, если влияет на моторику движений, сковывает. Если этого нет, то все нормально. Подойти к краю скалы и прыгнуть вниз — это всегда стресс, и не верьте никому, кто скажет вам другое. Но это чувство со временем изменится. Ты с ним, страхом, познакомишься поближе, вы начнете дружить, друг друга подначивать. Страх помогает тебе ответственно относиться к своим решениям, а ты его ставишь на место, не даешь ему взять верх. Я знаю одно: пока я буду делать последние приготовления к прыжку, испытаю волнение и страх. И я к этому уже привык. Но как только шагну к краю, все отступит — останется решимость и восторг.
Георгий Настенко
