Изменения, наблюдаемые в семантике слова ностальгия, в основном связаны с действием одной из общих закономерностей развития значений в языке – от конкретного к абстрактному, а точнее – с развитием в плане «место -> время». На значение этого процесса обращал внимание академик В. В. Виноградов, характеризуя формирование временных предлогов в русском языке: «…предлогов, выражающих значение времени, меньше, чем предлогов с пространственными значениями. Временные значения совмещаются с пространственными и развиваются на их основе» (В. В. Виноградов. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.- Л., 1947).
В результате такого сдвига слово ностальгия вместо значения 'тоска по родине' в ряде случаев начинает обозначать 1) тоску по (утраченному) прошлому, по прошедшему или 2) тоску по чему-либо в прошлом: 1) «…ясно видно, насколько тонка грань между подлинным историзмом и ностальгией по прошлому» («Искусство кино», 1969, № 3); «Это что – ностальгия по детству?» («Искусство кино», 1972, № 2); 2) «… война (освободительная война!) – это не только кровь, страдания и смерть, но еще и высшие взлеты человеческого духа… А человеку свойственна грусть о прекрасном – на то он и человек. И странная, непонятная для других болезнь – „фронтовая ностальгия“ – всю жизнь будет преследовать ветерана…» («Новый мир», 1971, № 11 ср. в статье Л. Н. Федосеевой: военная ностальгия); «… пронзительная ностальгия по утраченным временам и нравам…» («Литературная газета», 24 марта 1971, пример из словаря-справочника «Трудности русского языка»).
С этими значениями существительного может соотноситься и прилагательное ностальгический: «Было несколько ностальгических или иронических воспоминаний о детстве» («Искусство кино», 1970, № 1).
Здесь обращает на себя внимание и употребление при слове ностальгия предлога по, который позволяет присоединять слова и сочетания, указывающие на «прошедшее» или на «нечто в прошедшем». Этот новоприобретенный показатель синтаксической связи (ностальгия + по…) таит в себе в конечном счете и возможность присоединения самых различных слов и словосочетаний.
Благодаря этому открывается опасность еще большего отхода значения слова ностальгия от первоначальных его границ: «тоска по родине – тоска по прошлому – тоска по чему-либо в прошлом – вообще тоска по чему-либо…».
Об этом, например, свидетельствуют такие примеры: «Ностальгия по примитиву» («Литературная газета», 6 февраля 1974); «Она повернула отчасти из ностальгии по юности…» (Евтушенко. Снег в Токио); или из словаря-справочника «Трудности русского языка»: «Эта ностальгия по радиопередачам…» («Литературная газета», 15 октября 1969). Хотя приведенные примеры и немногочисленны, но они сигнализируют о возможности утраты словом ностальгия специфического, ограничительного семантического признака (ностальгия – тоска «по родине» или даже переносное «по прошлому», «по чему-либо в прошлом»), и о расширении (а не сужении, как думает Л. Н. Федосеева) значения слова ностальгия – до синонимии слову тоска вообще (ностальгия по… – тоска по…).
То же показывают и некоторые случаи употребления прилагательного ностальгический: «В „Трех сестрах“… чисто русская „ностальгическая“ военная музыка оказалась как нельзя более уместной» («Юность», 1969, № 11) – здесь слово ностальгическая должно быть, очевидно, истолковано как 'вызывающая чувство тоски' (приближается к случаю «ностальгического предчувствия утрат», где ностальгическое рассматривается Л. Н. Федосеевой как синоним к тоскливое); «Старательно коллекционируются наряды середины тридцатых годов… ностальгическая наивность тех отдаленных костюмов и вывесок» («Искусство кино», 1973, № 9) – здесь вообще тоска в значении прилагательного не ощущается, и ностальгическая, по-видимому, означает ‘относящаяся к прошлому'.
Насколько нормативны описанные случаи? Ответ на этот вопрос не вызывает особых затруднений, когда мы имеем дело с «крайними случаями». Так, традиционному (а следовательно, нормативному) значению 'тоска по родине' противостоит наиболее резкий отход от него: ностальгия – 'тоска по чему-либо вообще' и ностальгический – 'относящийся к чувству тоски' или 'относящийся к прошлому'; такое употребление явно выходит за пределы литературной нормы.
Значительно сложнее оценка слова ностальгия 'тоска по прошлому, по чему-либо в прошлом' (и соответствующего ему прилагательного). Конечно, и здесь налицо отступление oт традиционного (нормативного) значения 'тоска во родине'. Кроме того, такое употребление вовсе не является необходимым, и материал наблюдения дает нам ряд примеров этого: любовь к прошлому, тоска по невозвратному прошлому (в статье Л. Н. Федосеевой); «Модная сейчас в странах Запада тоска во прошлому…» («Литературная газета», 6 ноября 1974).В то же время нельзя упускать из виду, что перед нами – результат закономерного процесса, происходящего в языке в настоящий момент. Временное значение ностальгии есть следствие процесса развития «место -> время», характерного для единиц разных уровней языковой системы. При этом само значение (и традиционное 'тоска по родине', и временное) обусловливает тот факт, что употребление слова ностальгия свойственно в основном узкой книжно-письменной сфере литературного языка, а еще уже – его публицистическому стилю. К такому заключению пришла Л. Н. Федосеева, это подтверждают и приведенные здесь примеры.
Необходимость внимательно прислушиваться к совершающимся в языке изменениям и учитывать сферу этих изменений побуждает исследователя-современника к осторожности в оценке явления, находящегося в «точке излома», останавливает лингвиста от безусловного осуждения (и тем более от запрещения!). Однако и нельзя еще признать значение слова достаточно нормативным («допустимым»), даже в публицистическом стиле литературного языка, так как не стабилизировалась сама новая норма, не «созрела» (по выражению Л. В. Щербы), но созревает – буквально на наших глазах.
О том же могут свидетельствовать и «ощущения» самих пишущих при употреблении слова ностальгия (и ностальгический); в одних случаях это выражается постановкой кавычек при слове, в других – формулой-оговоркой своего рода: «… я привел слова Ф. И. Тютчева, слова сожаления о канувших в Лету античных временах. Эта своего рода ностальгия, стремление возвратить утраченную ясность мировосприятия, по-видимому, свойственны человеку во все времена» («Новый мир», 1972, № 6).
Кандидат филологических наук Б. С. Шварцкопф
