Когда в час пик автобус встал в затор, кто-то нажал кнопку выхода и двери на сухую улицу открылись. На бордюр наступила ножка в сандалии, а когда я поднял взгляд - на меня смотрели синие-синие васильки.
Я даже и сам не заметил, как автобус, попёрдывая закоптившейся выхлопной трубой, удаляется, лавируя на многополосном шоссе среди визгливых автомобилей.
- Куда пойдём? - спросила она.
Вообще я планировал доехать на автобусе до Савёловского вокзала, купить там билет до деревни Хлюпино, где живёт анахоретом мой друг-атеист, - к вечеру я был бы уже рядом с его участком, где я как-то в один из визитов присмотрел очень хороший фонарный столб. На нём были врезаны ступеньки из чугуна, для того чтобы можно было подлезть к электропроводам. Место было приличное, и когда кто-то туда лез, он лез с каким-нибудь новшеством вроде изоленты, а не для того чтобы обесточить дебила-соседа или повесить на провод старый кроссовок для указания места сбыта наркотических средств.
Я думал, что было бы очень красиво повиснуть на альпинистской верёвке, надев майку с изображением группы "Чингисхан".
Она по-прежнему вопросительно на меня смотрела:
- А пойдём в институт иностранных языков?
"Вот так оно всегда", - подумал я. Хотелось, конечно, ошеломить какой-нибудь остроумной идеей - например, отвезти её на такси до лётного поля на Кубинке, украсть бомбардировщик и сбросить в парашюте на шоколадный завод "Бабаевский", чтобы у неё всё там по-настоящему слиплось. Такая прививка от бацилл адреналина и корысти на всю оставшуюся жизнь.
А я бы за это время умер и воскрес на фонарном столбе, друг-атеист накормил бы меня шашлыком и спел какую-нибудь слезоточивую песню из репертуара мёртвых геологов, мы бы пожаловались друг другу, что вся наша жизнь - это перевал Дятлова, только мы, лишённые пионерской романтики, пресыщенные сатанинском блеском надраенных профилей в соцсетях, не просто знаем, что лавина может сойти, - мы её ждём и призываем.
И в том находим свою молитву, потому что верить чисто, верить покорно мы не способны, так как сиё есть прерогатива сильного человека, а мы лощёные неженки, прячущие свою инфантильность за матом и залихватскими разговорами про то, что бы выбрал самурай - секс или наркотики. И при этом вспоминаем знакомую нам знойную молдаванку, которая, даже не моргнув своими чистыми глазами, сказала бы: "Секс под наркотиками".
Мы как раз дошли до института иностранных языков, когда я закончил об этом думать. Получается, мы шли молча всё это время, что было для меня нетипично. Я посмотрел на неё и впервые не увидел опасности.
- Вот институт, - сказала она, показав рукой. - Но на самом деле это не институт.
- А что же?
Она промолчала. Мы вошли внутрь. Первый этаж почему-то раскачивался, в глазах плыло, натурально пульсировали стены, дрожал пол. Пахло пищей и моющими средствами. "Наверное, столовая", - подумал я.
Мы прошли к лифту. Створки открылись, и мы вошли в узенькую, утленькую кабинку будто бы хрустальной хрупкости, будто бы вот-вот она развалится. Я не подал виду, хотя дрожь дошла до кистей, и я ощущал, как по венам ходят электрические разряды. Она быстро коснулась ладонью моего плеча - под видом того, что там остались следы подцепленного мной репейника. Лифт взлетел.
Когда мы вышли, я увидел огромные полчища людей, бегающих туда-сюда. В основном это были дети, игравшие в казаков-разбойников. В углу помещений стояли непременно красные телефонные будки, люди набивались туда как кильки в бочки, скрещивая руки знаком "я в домике", хотя на самом деле первоочередной целью было дождаться, когда тебе передадут трубку для звонка. Мне показалось, что кто бы трубку ни взял, он звонил в другую будку. Слишком синхронно открывались губы, и слишком настроенчески в разных будках сходились люди, как будто созданные нутром института, для того чтобы созвониться.
- А, нет, не туда, - сказала она, и снова утянула меня в лифт.
Мы поплыли выше. В глазах у меня двоилось, троилось, четверилось. Я нащупал в кармане сосательную конфету и забросил её в рот, чтобы не закладывало уши. Лифт приехал на крышу, но крыша была странная. У этой крыши была ещё одна крыша, и с неё доносился шум работающей машинерии.
- Это дракон, - наконец сказала она.
- О как, - ответил я, со свойственным мне пафосом подумав, что, наверное, я повторяю судьбу своего любимого литературного персонажа - пророка Ионы, который оказался в чреве кита.
Я спросил тогда, сколько суток мне предстоит здесь провести. Она не ответила. Она вообще перестала отвечать мне, только смотрела. Мне стало скучно, и я слонялся по крыше, подходил к краям, смотрел вниз, даже припомнил старые забавы и пустил вертикальную струю с характерным журчанием по касательной окон. Всегда мечтал, чтобы струя угодила кому-нибудь в форточку. Желательно кому-нибудь сидящему за фортепьяно.
Раздался звук хлопнувшей двери. Это значило, что она ушла совсем, оставив меня одного. Я мог выйти из пасти дракона, только полетев. Выходило так.
Но я просто лёг спать, потому что меня не устраивал такой исход. Всё сложилось против моих своеобычных, конструктивистских фантазий имени красноармейца Сухова, инженера Шухова и машиниста Пухова.
Пошёл дождь, но я решил проигнорировать и это. Мне снилось, что я самовольно зашёл в пасть дракона, чтобы вылечить его от гастрита. Я знал, что так поступают все рыцари, когда их настигает какой-нибудь кризис. Но внутри его пищеварительного тракта я встретил лягушку, сидевшую на кувшинке посреди огромной лужи.
Я поцеловал её.
И тут же проснулся, и тут же увидел её синие-синие васильковые глаза. Я ни капельки не промок, на мне лежали громадная куртка и три одеяла.
- Дурак ты, - сказала она.
Я вопросительно посмотрел на неё.
- Нельзя же всему верить. Никакой это не дракон.
- Мне домой надо, - встав, сказал я. - Нет, на работу.
Я чувствовал себя униженным. Меня выставили идиотом.
- Сегодня суббота. Ты проспал три дня. Проводишь меня до дома?
- Это ещё зачем?
- Рядом с моим домом есть отличный фонарный столб... Я слышала твоё бормотание во сне.
- К чёрту. Давай лучше какой-нибудь фильм про карате посмотрим?
- Только через мой труп.
- Можем устроить.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Это звонил мой друг-атеист.
- Слушай, - сказал он. - У меня тут в деревне.... Дракона нашли. Приезжай.
Он звучал шокированно.
- А бог-то, по ходу, есть. Дракон, сука!
- Сейчас приеду.
Я обещал девушке, что найду её, хотя не знаю ни имени её, ни адреса. Сказал, что буду ходить каждый день теми же маршрутами, а она сказала:
- Нет, ходи новыми.
После этого я поехал смотреть на дракона. Но чудом мне это уже не казалось.
А что, вполне себе рядовое событие для этого мира.
Глеб Буланников
