Я всегда был занят остранением, хотя и не знал такого слова лет до двадцати. В научный оборот термин «остранение» ввёл литературовед и писатель Виктор Шкловский для обозначения художественного приёма, заключающегося в нетривиальном, оторванном от контекста, взгляде на привычные вещи.
Лев Толстой играет в городки, 1909 год
Многим из нас, талантливым и умным современным людям, хочется, как и Пастернаку, «во всём дойти до самой сути». Это естественное желание в наше время, на последнем издыхании постмодерна, когда дискредитировали себя уже не только традиции, но и инновации. И старое глупо, и новое не умнее. Чтобы не тащить с собой в будущее весь сонм человеческой благоглупости, хочется выписать в блокнот самое необходимое. Чтоб поместилось в чемодан. Который получится взять в ручную кладь. И жидкости с собой брать нельзя. Как и колюще-режущее: все ножи, ножницы, штопоры. Всё придётся оставить.
Так вот: остранение — это отличный приём, который работает не только в художественном пространстве. В последнем он лишь становится общественным достоянием. Мой любимый Лев Толстой пользовался остранением активно — множество примеров толстовского остранения приводит в статье «Искусство как приём» сам Шкловский. Подобное изъятие явления из привычного контекста сделало великого графа противником многих захудалых конструктов и явлений — частной собственности, сложившейся церкви, дурного патриотизма, судов, насилия.
Но в конце концов энергия остранения или даже, как сказали бы постмодернисты, деконструкции, привела Толстого на совершенно стерильное поле абстрактной этики.
«Толстовские восприятия расшатали веру Толстого, дотронувшись до вещей, которых он долго не хотел касаться», — пишет Шкловский.
Метод остранения чреват падением в вульгарность, если брать рационализм за корневое мерило. Я не говорю о вульгарности Толстого, потому что у меня на то нет ни малейшего права, хотя и имею претензии в глубине души. Но стоит внимательнее относиться к структурам: расщепить некоторые явления можно без вреда для отдельных частей, тогда даже, возможно, получится отбросить лишнее; в иных же случаях есть риск порушить единство формы и содержания, что ведёт к устранению внутренней «магии» явления.
Это не должно останавливать в поисках и попытках достижения сути вещей, но сегодня мы обладаем достаточным историческим опытом, чтобы понять, как важно действовать взвешенно и аккуратно. Остранение не следует превращать в устранение.
Талгат Иркагалиев
Другие тексты рубрики «Размышления»:
-
Как найти призвание? (Талгат Иркагалиев)
Один умный человек ответил на этот вопрос очень просто: «Чтобы найти призвание, представьте, кем вы хотели бы умереть»... -
В белом пальто с собакой наперевес (Вера Бабенко)
Обычно я стараюсь не читать статьи, написанные коллегами, блогерами-любителями и вообще кем бы то ни было, кто не ссылается на данные, полученные в результате исследований... -
Астрология: маленькая история (Глеб Буланников)
Приятель у меня есть — фамилия его Перницкий. Сколько его помню, он любил играть в бильярд в половине восьмого утра...
