Такси не останавливалось. Я так замерз, что готов был оплатить двойной счетчик, лишь бы меня скорее отвезли домой, в тепло. И вдруг... Словно из-под земли вынырнуло свободное такси и остановилось возле меня. Я кинулся к нему, но предложить двойной счетчик не успел, потому что из машины вышел водитель, открыл мне дверцу и сказал:
- Садитесь, пожалуйста! Замерзли, наверное?
- Что вы сказали? - не понял я и даже слегка отпрянул.
- Садитесь, говорю, скорее, - он мягко улыбнулся, - а я печку включу. Если вам этого будет мало дам плед - ноги закутаете.
Я посмотрел на машину. Огонек, шашечки... Вроде такси.
- Но ведь мне в Чертаново! - неуверенно сказал я.
- В Чертаново так в Чертаново! - еще мягче улыбнулся водитель. - Куда пассажирам, туда и нам. Будьте любезны!
Насторожившись, я влез в машину.
- Если вы не возражаете, я провезу вас кратчайшей? - предложил водитель.
- Не надо кратчайшей. - Я решил быть начеку. - Поехали обычной.
- Не волнуйтесь, отдыхайте, - застенчиво засмеялся шеф, - все сделаем как надо.
По ногам сладко потянуло горячим. А по транзистору, что был подвешен к зеркальцу, заиграли Шопена. Но хорошее настроение не приходило. "Зачем он заманил меня к себе в машину и теперь везет незнакомой дорогой? - Что есть силы я прижал портфель с сосисками к груди. - Надо было садиться на заднее. Там безопаснее. У меня все-таки жена. Дети-близнецы... Старшой уж в школу пошел!"
Первым нарушил молчание шеф.
- Вам какой больше всего вальс Шопена нравится? - спросил он.
- Чего? - переспросил я, но тут же, чтобы он не заметил моего смущения, сказал: - Мне... все! А вам?
- А мне "До диез минор", - сказал шеф.
"Что же ему от меня надо? - лихорадочно начал я перебирать в уме всевозможные варианты. - Набивается на хорошие чаевые? Но почему так нагло?"
Шеф рассказывал мне о жизни Шопена на Балеарских островах. Иногда, увлекаясь собственным красноречием, он переходил на английский, но потом спохватывался и снова возвращался на литературный русский. "Откуда он все это знает? - подумал ) я - Разве у таксиста есть время про это читать? Нет! А у кого есть? И где? Неужели?! - Страшная догадка мелькнула в голове. - В тюрьме!!! Вот где времени много! Значит - беглый! Поэтому и ведет себя так, чтобы не заподозрили. А сам, наверно, настоящего водителя оглушил, связал, спрятал... Теперь деньги гребет. За границу удрать хочет. Говорят, такие случаи бывают. Точно! Потому и английский выучил. Лет десять, значит, сидел. Ай-яй-яй! Во влип! Так и быть, рубль сверху дам. Лишь бы не убивал!"
- Приехали!'- радостно известил вдруг шеф.
Я посмотрел в окно, потом на счетчик. Действительно, мы стояли у моего парадного, а на счетчике было на сорок копеек меньше привычного. "Рецидивист! Убийца! Халтурщик!" - подумал я и осторожно протянул шефу трешник, мечтая как можно скорее выбраться из машины. Однако дверца... не открывалась! А на улице, как назло, мы были одни...
- А она и не откроется, - ласково сказал шеф, - пока...
- У меня больше нет! Одни сосиски! - закричи я и приготовился к обороне портфелем.
-...пока не возьмете сдачу! - перебил меня шеф и протянул рубль с мелочью. Потом встал, обошел машину, открыл дверцу с моей стороны и сказал: Будьте любезны! Вот вы и дома. Желаю вам сначала приятного аппетита, потом - спокойной ночи, затем - счастливых сновидений. Ну и, конечно, добрго утра! А если я что не так сделал, то извините меня пожалуйста. Если сможете!
В растерянности я застыл на тротуаре. Я поннмал что меня обманули. Но в чем - не понимал.
Из оцепенения меня вывел какой-то запоздалый прохожий, который подбежал к моему таксисту и бойко спросил:
- Шеф, до Медведок дотрясешь?
- Будьте любезны! Садитесь, пожалуйста! - сказал "шеф", вышел и открыл перед ним дверцу.
Человек смутился, стушевался, кинул беспомочщньгй взгляд в мою сторону, но все-таки влез в машину. Она тронулась, а я подумал: "Еще один попался!" И мне стало легче.
Михаил Задорнов
