Говорить о Владимире Высоцком в день его рождения у меня, как минимум, две веских причины. Во время Великой Отечественной войны в 1941— 1943 годах маленький Володя жил с матерью в эвакуации в селе Воронцовка, в 25 км от райцентра — города Бузулук Чкаловской (ныне — Оренбургской) области. Значит, свой след, пусть и детский, на оренбургской земле оставил. И, наверное, что-то впитал в свою память-губку ребенка, что потом помогло написать ему и «Охоту на волков», и сыграть есенинского Пугачева на сцене, в образе которого его и полюбила Марина Влади.
А в пору моей учебы в Москве, на факультете журналистики Московского университета, я встречался с матерью поэта, Ниной Максимовной, как раз в день рождения ее сына. Это случилось в фойе театра на Таганке, после памятного спектакля, традиционно идущего в этот день на сцене, где до последних дней служил Высоцкий. И у меня сохранилась программка того спектакля с автографом матери Высоцкого.
Я не поленился и извлек из своего архива дневниковую запись о том памятном для себя событии.
25 января 1993 года, понедельник
«…На кладбище попали в самый раз. Приехала "Таганка": Юрий Любимов – сед и вальяжен, бородатый Борис Хмельницкий, вся администрация... Увидели у могилы Владимира Семеновича актера Всеволода Ларионова, но неприятно поразило количество пьяных, каких-то убогих старушек, патлато-хрипатых "бардов" а'ля Высоцкий... и весь этот мат, водка, низкопробное подражательство под раздрызганный стон гитар, фальшивый надрыв... Да, любил именинник, покоящийся ныне под ковром из еловых веток и живых цветов, выпить, пел и озоровал в жизни и на сцене... но такой шабаш едва ли бы понял.
Постояли в этот день у могил иных. Возле есенинской какая-то особа излагала какой-то бред про электромагнитные излучения в связи с поэзией, спонтанно единила творчество Есенина и Высоцкого ("Пугачев") несла такую околесицу, что куда там "имажинизм" и прочие течения начала века! А наш товарищ показал нам могилу Галины Бениславской, загадочная история отношении которой с поэтом Есениным до сих пор возбуждает интерес литературоведов. Покойная порвала с жизнью через два дня после похорон поэта на его же могиле. На серой плите – отрывок из письма Сергея Есенина к Галине и свежие цветы. У Людмилы Пахомовой были, у Олега Даля, дольше искали место упокоения Андрея Миронова... И вновь сор людской сеял скверну над покоем безвременно ушедших: сперва две старушки, указуя нам направление к Андрею Миронову, поясняли: "Пройдете за колумбарий, там стрелка, это "сороковой" участок..." Участок № 40, колумбарий... На стене последнего – надпись: "Бросайте мусор в контейнеры!" Попался навстречу парень без ноги, стремительно перемещавшийся вприсядку на одной ноге и одной руке... Нашли мы могилу, где та же пьянь (тянет ее к местам святым!) тревожила сон усопшего, черно-мраморная ограда в виде театра хранила пламеньки стеариновых свечей, мы смотрели на огонь и молчали. И лишь диссонанс трех немытых типажей отвратил нас от последних вотчин любимого артиста. Не вышло легкости и очищения – наоборот.
Морозно было на улице, морозно и на душе. Среди святынь блуждал кощунственно дух торгашества, шарлатанства и неистребимого сивушного перегара. Есть ли уже заповедные места, куда б не проникло непотребство? Есть ли такие тропы, где б было тихо и "богослышно"? Или все пути ведут неизменно к контейнеру с мусором?..
Вечером была "Таганка"
Знаменательный спектакль – день такой, традиция. Пятьдесят пять лет исполнилось бы Владимиру Семеновичу. Вся наша надежда была на Вениамина Смехова (знаменитого Атоса из «Трех мушкетеров»), так как не было у нас ни билетов в кармане, ни других знакомых в театре, ни тайных ходов... Смехова как раз и не оказалось вообще в Москве (так сообщил Борис Хмельницкий возле служебного входа, где мы выглядывали свое счастье). Шли люди, Хмельницкий кого-то до последнего ждал, звонил с вахты Золотухин – долго и дразняще. А мы торчали тут уже просто по инерции (до начала пятнадцать... десять... пять минут). Прошли протеже Хмельницкого – им вынесли билеты. И тут... вот оно, упорство! Всего за пятнадцать рублей, как в старые застойные годы, нам продали три места. Милые, сердобольные бабушки с вахты!
Опрометью мы ринулись к главному входу. Мы успели. К своему креслу я пробирался буквально по головам, оказалось – самый перед, хоть и балкон, все – как на ладошке. Лишь сел (а сколько народу стояло!) – и начал гаснуть свет…
…А после уж в вестибюле купили программки. Вышли, смотрим – возле какой-то старушки в очках кучкуется народ. Ба, говорю, да не мама ли это Высоцкого? Нина Максимовна надписывает программки, само терпение и вежливость.
В результате на полях моей программки – вот оно: "Н. Высоцкая, Москва – Таганка, 25.01.93. День рождения моего сына. Спасибо за память о Володе». Спасибо и Вам, Нина Максимовна!
Уходили мы в числе самых последних. Полетел к чертям Татьянин день на Ленгорах с бесплатным пивом – не жалею ничуть. Это был другой день. И хорошо, что удалось не раздергать его на второстепенные части. И искуса не было, и удача светила нам. Как никогда. Ведь был с нами он, осипший голос эпохи, ее больная совесть, болящая доныне, был "смертью смерть поправ"... Слова еще жгут взор, в голове сумбур, но я спешу... Только свежая лоза вплетается в остов корзины, только из неостывших впечатлений возможно извлечь верное слово, передающее состояние... А уж смог ли, сдюжил ли с потоком событий, нахлынувших сегодня – бог весть.
Постскриптум
И смотрит на меня со стены плакатный певец Юрий Лоза, точно переместясь в эту комнату из фойе театра на Таганке, где сдавал передо мной в гардероб одежду – свою и своей спутницы... Как тесен мир. И нет в нем ничего невозможного, кроме разве одного: возможности жить и творить, пока не пришел срок умирать».
Такая вот личная история 23-летней давности. Напомню, что происходило это в «лихие девяностые», в том же дневнике и ГКЧП, и обстрел из танков «белого дома», и убийство Галины Старовойтовой… Очевидцами или участниками происходящего, так или иначе, были и мы, будущие журналисты. Тем более наш факультет располагается через площадь от Кремля. Эта площадь Манежная. Все как в детских стишках; «А из нашего окна площадь Красная видна…». И, конечно, на Ваганьково мы ходили часто, поскольку рядом с кладбищем улица и станция метро 1905 года, где находится издательский комплекс. А я тогда числился в штате газеты «Вечерняя Москва», во время обстрела «белого дома» снайперские пули лупили и по редакции (это опять же рядом), следы пуль мы наблюдали на оконных стеклах. Время было то еще… А мы были до всего жадные и пишущие. И бесстрашные до глупости.
Владимир Высоцкий родился в 1938 году, это поколение моей матери, они одногодки. И немного неловко и странно сознавать, что мне сейчас лет больше, чем было Владимиру Высоцкому в момент его ухода из жизни. Он умер в том же году, когда я пошел служить в армию. Это был год Московской Олимпиады, самый разгар. И все эти знаковые вехи удивительным образом перекликаются в судьбе. Когда я вернулся из армии, умер Брежнев.
А сегодня Владимиру Семеновичу Высоцкому исполнилось бы 80 лет. Ничего не изменилось: этот день театр на Таганке, в котором актёр проработал 16 лет, традиционно отметит его спектаклем. Последний раз на сцену театра Высоцкий вышел за неделю до своей кончины. Премьера состоялась в годовщину смерти актера и поэта на сцене Театра на Таганке в 1981 году. С тех пор отмечать день рождения Высоцкого именно этим спекталем стало традицией.
Всего Владимиром Высоцким написано более 600 песен и стихов, сыграно более 20 ролей на сцене, 30 ролей в кинокартинах и телефильмах, восемь — в радиопостановках. В его фильмографии «Служили два товарища», «Интервенция», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», «Плохой хороший человек», «Маленькие трагедии», «Место встречи изменить нельзя». Но признание и народную любовь он приобрел благодаря песням собственного сочинения. Его голос звучал на территории всего СССР из каждого окна. Слова песен, трагических и шутливых, находили отклик в душе каждого человека. Он пел о том, о чем люди тогда тайком шептались на кухнях.
Его творения и сегодня заставляют смеяться и плакать, а всего главнее – думать. По итогам опроса ВЦИОМ, проведённого в 2010 году, Высоцкий занял второе место в списке «кумиров XX века» после Юрия Гагарина. Опрос, проведённый ФОМ в середине июля 2011 года, продемонстрировал, что лишь 2% россиян не знакомо имя «Владимир Высоцкий», а около 70 % ответили, что его песни нравятся, и считают его творчество важным явлением отечественной культуры XX века.
Сергей ПАРАМОНОВ
