Так повелось, что каждый наш с подругой телефонный разговор начинался вопросом: «Замуж не вышла?» Словно мы были ужасно озабочены устройством друг друга. Может быть, мы искали друг в друге поддержку своему одиночеству. И, задавая вопрос, интонацией старались подсказать ответ, устроивший бы самолюбие и освободивший от заготовленной на неприятный случай зависти. Со временем вопрос стал раздражать. Он напоминал о возрасте, о необходимости иного ответа, так как истеричность интонации давно уже вытеснила иронию, и я уже не столько мило парировала вопрос остроумием, сколько отбивалась руками, ногами, языком, глазами: все участвовало в создании мини-репризы о замужестве, лишь бы отвести смех от автора ответа и перевести на сам ответ.
Я знала, что у подруги есть постоянно действующий любовник, грозящий перерасти в жениха, поэтому со своей стороны считала вопрос менее бестактным и более закономерным. Правда, по инерции я не перестала спрашивать даже после того, как она несколькими фразами дала понять, что любовник женился на женщине старше себя —
Подруга страдала.
Теперь прежним телефонным вопросом я старалась дать ей понять, что не все потеряно, особенно то, чего и не было, что я в неё верю и потому так навязчива со своим любопытством. Если есть вопрос, значит, виден повод.
Традицию нарушила она, сбив меня однажды со свежезаготовленного ответа непривычным вопросом: «Ты не одолжишь мне денег? Не хватает на машину». Если она так шутит, то уж слишком беспощадно к себе. И я осторожно промолчала, мысленно все же прикинув свои финансы. Разве что себя продать. А она добивала подробностями: «Он сделал мне свадебный подарок, но я кое-что на радостях прокутила — подруг по барам водила, а ты где была?» Этот переход заставил меня встряхнуться и со всей придирчивостью уточнить, не шутит ли она?
Она не шутила. Тогда я, уже агрессивно, чувствуя начало приступа зависти, посоветовала попросить жениха добавить недостающие деньги. Кстати, кто он? Она ответила: «Океанолог». И мне захотелось в океан. Не за мужем, не за деньгами, не за машиной. За мечтой!
С тех пор как мне сказали, что по восточному гороскопу моя стихия — вода, я стала с собственническим вожделением смотреть на каждую лужу, о море говорить страстно, с придыханием: ненавижу пресную воду, она не солёная! — глоток воды делать с почти ритуальным благоговением, словно родную стихию в себя вливать. В общем, превратилась в сухопутную русалку с хвостом в голове и вечной жаждой на языке.
Подруга прониклась и загорелась: «Давай и тебя сосватаем!» Это звучало благородно из уст человека с почти мужем и почти машиной. Она всерьез начала планировать праздник, где меня можно внедрить в общество бородатых, веселых и застенчивых океанологов. Так она их описала. Подчеркнув главное достоинство: полгода в океане.
Отсутствие мужа при его наличии для нее предпочтительнее.
Подруга выходит замуж! Я ликовала, словно это событие содержало и мое будущее. Мне виделся бородатый океанолог с моей головой на плече на борту белого парохода, каким я представляла исследовательское судно, вывозящее океанологов в океан, не имея понятия, чем они там занимаются. Но готова была заниматься тем же.
Еще полгода мы перебрасывались вопросом: когда же состоится мое внедрение? Я уже не хотела ни бороды, ни плеча, ни океана. Я даже устала спрашивать подругу о дне свадьбы. Жених все плавал, все слал радиограммы. А она
Океанолог постепенно стал телефонной шуткой. Мы износили замужество, будто подвенечное платье — до венца — до дыр. О моём бородаче уже не было речи — одного никак не дождемся.
Однажды я позвонила знакомому и услышала: «Вами интересуется мужчина». Я довольно хмыкнула: «Кто такой?» — «Океанолог». Я нервно захохотала. Знакомый не знал истории замужества моей подруги — шутка исключалась. Из подробностей я выяснила, что мы виделись один раз и в моей памяти он застенчив, весел, но без бороды. Тогда я не услышала зова океана. Может быть, он только сейчас и позвал. Мне показалось, что прошедшие полгода я действительно мечтала об океанологе.
Ночью я сонно плыла на белом пароходе, и
Ваша Алла Витальевна Перевалова
