Более двадцати лет назад я познакомился с Аллой Витальевной Переваловой — и сразу в неё влюбился.

Да и как можно было не полюбить студентку второго курса факультета журналистики МГУ, участницу моего семинара «Технология журналистского творчества», когда она:

Оказалась самой умной студенткой в семинаре;

Талантливо писала репортажи, очерки, интервью, беседы, корреспонденции, свои дневниковые записи;

Отличалась от многих сокурсников точностью, пунктуальностью, воспитанностью, образованностью…

Доброта характера, отзывчивость Аллы Витальевны подкупила меня сразу.

Я мог бы писать о ней долго. Всё-таки знакомы более двадцати лет.

Теперь это одна из лучших журналисток Москвы, создатель книги об Ирине Понаровской (книга публикуется на нашем сайте), автор многих публикаций, увидевших свет на страницах различных газет и журналов.

Уверен, что за ближайшие 10—15 лет Алла Витальевна напишет много книг, а также журналистских материалов. А может быть, она организует своё издание, и это будет прекрасный журнал или газета…

Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян

2004 год

* * *

Моя главная жизненная потребность — удивляться. В том числе самой себе в каком-нибудь новом качестве. Мой девиз: всё, что ни делается, к лучшему. Я, Перевалова Алла Витальевна, оглядываюсь на пройденные этапы.

Помню, что вначале было желание стать журналистом, вспыхнувшее на финише среднего образования. Хотелось иметь красную корочку с магическим словом «Пресса» и проходить везде. Жизнь и политическая ситуация в стране внесли свои коррективы. Слово утратило магию, стоило мне в 1989 году закончить факультет журналистики Московского университета. Приход журналиста в учреждение или квартиру перестал возбуждать, пугать или радовать. Представителей моей профессии стали гнать отовсюду (сейчас эта нелюбовь обострилась благодаря тем странным коллегам, которые мало что умеют в профессии, но умудряются со всеми поссориться, считая это краеугольным камнем журналистики).

Но я успела поработать в газете «Московский комсомолец», когда туда поступали мешки писем от настоящих читателей, и сотрудникам не приходилось сочинять отклики на собственные публикации. Мы прятали эти письма с глаз долой, чтобы не нашёл редактор и не заставил отвечать или принимать меры. Теперь по тем временам тоскуешь.

После «МК» я сдалась в плен еженедельнику «Неделя», приложению к газете «Известия». Это было любимое многими воскресное издание для разных поколений (тогда не было ни такого количества газет и журналов, ни такой разобщённости читателей: юным девушкам — много картинок одежды, сексуально озабоченным мужчинам — много картинок без одежды, пенсионерам — много мелких букв на желтой бумаге, остальным — светскую хронику). Я обнаружила склонность к жанру интервью и делала беседы с теми людьми, которые были мне интересны. К счастью, мои интересы совпадали с потребностями издания. Через семь лет моего существования в «Неделе» её закрыли, заклеймив «коммерчески не прибыльной».

Перешла на работу в журнал «Огонёк» редактором отдела прав человека, хотя в стране процветала пора бесправия, и служить мифу удавалось плохо. Не было прежнего азарта, когда твоя публикация могла произвести взрыв, изменить чью-то судьбу, помешать какой-то интриге — все были озабочены правами человечества, а не конкретного героя. И я удалилась в свободные художники, тем более, что мне — так удачно сложилось — предложили написать книгу, которую я давно задумала: биографию певицы Ирины Понаровской.

Когда меня спрашивали, сколько времени ушло на написание, я отвечала: двадцать лет и две недели. Двадцать лет — на сбор материала и его осмысление, и две недели — чтобы провести их за письменным столом, не покидая четырех стен ни на минуту.

После того как книга ушла в народ, я подумала, что можно, пожалуй, опять послужить. И откликнулась на зов еженедельника «Собеседник» стать редактором отдела культуры. Там я поняла, что могу рулить не только собой, но и коллективом из 3—5 человек. Причём рулить — это не управлять, а вдохновлять.

Одновременно с этим я участвовала в рождении газеты. Это особенный процесс, тем более, когда с единомышленниками, на одном дыхании. Я придумала для неё название — «Настоящее время». (Она выходила с весны 1998 года по зиму 1999-го. Мы величали её на обложке абсолютно на тот момент несовременным словосочетанием «литературное издание». После её закрытия слово «настоящее» стало невероятно модным, словно его заново открыли и оценили все. А мне название придумалось в вагоне метро, когда я почему-то вспомнила английскую грамматику: «настоящее неопределённое время»… «Неопределённое» отсекла.). Я заняла в этой газете пост заместителя главного редактора, большего и не хотелось, учитывая двойную нагрузку — еще ведь был «Собеседник» (это называлось совместительством). Чем хорошо было «Настоящее время»? Свободой творчества и славной командой. Мы писали о чём хотели, что нас искренне волновало. Но такое удовольствие долго не длится. Первой рассыпалась команда.

В конце 2000 года я опять попробовала неизведанное направление — «Вояж и отдых» — журнал о путешествиях. Благодаря этому изданию оформила заграничный паспорт, чего раньше не собиралась делать, считая, что хорошо там, где я есть. Съездила в первую зарубежную командировку. И мне так понравилось, что с тех пор не могу остановиться. Хотя с журналом рассталась в 2001 году — переманили в газету «Округа». Подумалось, что это интереснее.

Так и случилось. Поначалу служила заместителем главного редактора, потом сама стала главным. Здесь уже был коллектив из 30 человек. Верилось, что ещё немного, и мы сделаем самую популярную и любимую газету в Москве. Тираж уже подбирался к полутора миллионам, востребованность и контакт с читателями были на уровне «МК». Но владельцам захотелось большей рекламной прибыли, а значит, смены концепции. И наши пути разошлись.

С тех пор я часто слышу пожелание того или иного издателя (точнее, человека, возомнившего себя таковым без всякого опыта и знаний): вложить хочу копейки, а доход — большой и сразу. Такое ощущение, что издание затевается не всерьез и надолго, а до первого солидного рекламодателя. Чтобы получить от него деньги и скрыться. Вороватые устремления в воздухе кружат. И исходят они от дилетантов, что вполне понятно, но обидно.

С подобным мировоззрением я завершила 2007 год. В 2008-м приобщилась к новому витку в профессии: освоению бюджетных денег и обслуживанию государственных интересов. Газету «Россия» концерн «Алмаз-Антей» приобрел в подарок тогдашнему президенту страны Медведеву. Приглашая меня поучаствовать в конкурсе на лучшую концепцию издания, мне так и говорили: чтобы можно было обвязать красной ленточкой и вручить на церемонии инаугурации.

Уже в процессе конкурса я наблюдала массу интриг, корыстных интересов, заговоров. В итоге стала заместителем главного редактора газеты, в редакции которой владелец попытался объединить столь разные силы и потребности, приговаривая: я занимаюсь слиянием заводов и фабрик, так неужели творческий коллектив не объединю?! Формально получилось, фактически – нет. Пришлось даже саму газету разбить на две части, не соединимые ни скрепками, ни смыслом, ни стилем.

Затем началась чехарда из главных редакторов, приходивших с единственной целью: припасть к бюджетной кормушке, вытребовать себе побольше денег и особо не утруждаться над созданием чего-то внятного, не говоря уж нужного хотя бы кому-то. Ни читателей газета не удовлетворяла (вряд ли кто-то помнит о ее существовании в течение нескольких лет), ни издателя, ни отдельную часть коллектива. Сама я ничего не осваивала, если не считать таковым зарплату в качестве госслужащего, но я ее честно отрабатывала, пытаясь, если не реализовать свои идеи публично (главные редакторы оказывались не пробиваемы), то хотя бы не ронять себя как профессионала в собственных глазах.

После моего ухода из газеты «Россия» в 2009 году она пробарахталась в своем невразумительном болотце еще некоторое время, пока не сменили руководителя концерна «Алмаз-Антей». Но тенденция, точнее, указание госпредприятиям (явным или завуалированным) скупать средства массовой информации ради полного контроля над ними, за прошедшее время окрепла и разрослась.

В 2010-м я создала журнал «Ваш гинеколог», который пока еще жив, хоть и с трудом преодолевает политические и экономические потрясения. Ценность здоровья вышла вперед не только в человеческом плане, но и в профессиональном: это одна из немногих ниш, которая актуальна при любой политической системе и минимально зависит от идеологии.

Ваша Алла Витальевна Перевалова