Театр «Школа современной пьесы» сегодня открывается представлением «Труба зовет!». В 2013-м в историческом здании на Трубной площади, где в свое время в ресторане «Эрмитаж» был придуман салат оливье, отмечал свадьбу Чайковский, обедали Тургенев, Горький и Чехов, случился пожар. И вот — театр восстановлен, мэр столицы Сергей Собянин перерезал символическую ленточку, труппа вернулась домой. С радостным событием «Известия» поздравили худрука «Школы», народного артиста России Иосифа Райхельгауза.
— Ну вот вы и дома, Иосиф Леонидович.
— Да. Для меня важно, что этот дом представляет собой фантастическую, невероятную культурную ценность. Настоящее культурное наследие нашей страны. Другие дома на Трубной площади в свое время были снесены. Зданию нашего театра более 200 лет, таких в Москве мало. Горжусь тем, что «Школа современной пьесы» более четверти века проработала здесь. После пожара сделан капитальный ремонт, и мы начинаем играть на двух автономных сценах, открываем студенческую и летнюю площадки. На Трубной будет настоящий культурный центр.
— Осмелюсь предположить, что еще и музей.
— Планируем водить экскурсии, потому что кого только в этом здании не было, в том числе уже при нашей истории... На сцену выходили великие русские поэты советской эпохи. До последних дней жизни исполнял свои песни Булат Окуджава, провел один из последних своих вечеров Андрей Вознесенский, читали стихи Евгений Евтушенко и Белла Ахмадулина. На этой площадке ставил Станислав Говорухин, делал первые шаги Иван Вырыпаев, состоялся как актер и писатель Евгений Гришковец.
— Вы помните день пожара?
— Конечно. Это случилось 3 ноября 2013-го. Я был на гастролях в Одессе. Как раз возвращался в Москву, сошел с трапа самолета и мне позвонил Капков (в то время глава департамента культуры правительства Москвы. — «Известия»). Спрашивает: что происходит? Вскоре я уже был на Трубной площади, до вечера стоял, глядя, как работают пожарные, и не верил своим глазам. Что тут говорить? Очень многое сгорело. Когда потушили, вся труппа театра, все наши сотрудники кинулись спасать уцелевшие вещи. Всё, что можно было, вынесли. Но это, конечно, был ужас…
— Подозреваю, что во время реконструкции строители нашли много интересного.
— Говорю же, здание пропитано нашей историей. Нашли меню ресторана, датированное 1911 годом, нож с гравировкой «Эрмитаж». В подвале обнаружили хорошо сохранившийся скелет, который, видимо, застрял в илистом дне реки Неглинки. Дело в том, что здесь еще до знаменитого «Эрмитажа» был трактир «Крым», где любили собираться серьезные ребята. Приходили впятером, уходили вчетвером. Один, как правило, уплывал по Неглинке. Зал, где они собирались, назывался «Ад», это был нижний этаж, и пускали туда не всех. Не зря в этом доме возникло выражение «концы в воду». Также в подвале нашли фрагменты деревянной мостовой XVII века. Это та самая Москва, сгоревшая в 1812 году. Поразительно, что этот дом сохранился.
Мы не планируем создавать отдельную музейную зону, поскольку здание театра — самый главный экспонат. У нас есть зеркало, на котором написано: «Мастер Селезнев изготовил в 1863 году». Сохранились замечательные витражи Врубеля, лепнина. Другое дело, что в соответствии с противопожарными нормами поверх всей этой прекрасной лепнины провели трубы. К сожалению, у нас очень часто все делают с перебором и, пардон, глупостью. Но от этого никуда не денешься.
— Какие технические изменения произошли в театре?
— Прежде всего, три зала, которые могут функционировать одновременно. Большой зал, который мы теперь называем «Эрмитаж», стал трансформером. В нем установлена плунжерная система подъемных механизмов, которая может любой участок пространства поднять и превратить в сцену. Появились два отдельных входа, мансардный этаж, в котором разместились гримуборные. У нас будет огромная летняя сцена, рассчитанная на тысячу мест. Это подарок мэра Москвы Сергея Собянина. Пока не могу однозначно сказать, какие проекты будут на ней реализовываться, но в планах — фестивали уличных театров, детские программы, гастроли российских коллективов. Нужен хороший продюсер, который сможет этим заниматься.
С 25 января начинают параллельно работать две сцены с разными входами. Большая («Эрмитаж») на 400 мест, малая («Зимний сад») на 200. Есть еще зал на 100 мест, где будут идти студенческие дипломные работы в рамках проекта «Кафедра». Кроме этого, мы открыли филиал театра в Берлине, и, надо заметить, очень удачно. Полный зал зрителей. Причем одна половина — наши соотечественники, а вторая — немцы, интересующиеся русской культурой. Очень надеюсь, что проект будет поддержан на государственном уровне. Если мы пытаемся наладить культурные связи с Европой, показать, как расцвел за последние десятилетия русский театр, такие проекты необходимо поддерживать.
— Премьерами порадуете?
— 27 марта, в день 30-летия театра, будет представлен спектакль «На Трубе». Огромная иммерсивная постановка, героями которой станут известные люди, бывавшие в доме на Неглинной: Чайковский, владелец ресторана «Эрмитаж» Оливье, Достоевский, Горький, Станиславский, Толстой, и аж семь Чеховых! В спектакле занята вся наша труппа, а также студенты ГИТИСа.
Действие развернется в семи местах, где мы постараемся воссоздать самые яркие легенды этого дома. К примеру, в моем кабинете будут выяснять финансовые отношения Чехов и Суворин, причем так, что в итоге у Чехова пойдет кровь горлом и его увезут в Мерзляковскую больницу. Это одна из реальных историй, начало которой развернулось в доме на Неглинной. Спектакль стартует в семь вечера и будет идти до самого утра. Или до последнего зрителя. А может, и актера. Посмотрим, кто дольше продержится.
Даниил Поляков
