Интервью с оскароносным режиссером о его герое, о «секретных» съемках блокбастера и о том, как сам Эдвард Сноуден принял картину.
Судьба бывшего аналитика ЦРУ и АНБ, разоблачившего систему тотальной слежки и прослушки, продолжает притягивать кинематографистов. Документальный фильм «Citizenfour» Лоры Пойтрас, был удостоен «Оскара». Игровая картина Стоуна — крепкий и бесхитростный байопик о крушении иллюзий. Патриот, безоговорочно верящий правительству, превращается в разоблачителя системы, которой служил верой и правдой. История, сосредоточенная на взаимоотношениях рискового правдолюба-айтишника (харизматик Джозеф Гордон-Левитт) с его близкими, с его начальством, пытается пролить свет на мотивацию судьбоносного решения Сноудена объявить войну системе.
— Можно понять, почему именно Сноуден привлек ваше внимание. Умник одиночка, противостоящий железобетонной системе. Но что особенно в этой истории вас взволновало и заинтересовало?
— Во-первых, как и многие мои соотечественники, я мало знал своего будущего героя. Я аплодировал его поступку, когда впервые стало известно, что он передал информацию о массовой слежке американских спецслужб за гражданами. Но не понимал подоплеки, не видел человеческой истории за фасадом громогласного поступка. Я получил возможность познакомиться и узнать его за девять визитов в Москву. И надо сказать, он невероятно помог мне и моему соавтору Кирану Фитцджеральду со сценарием. С одной стороны, это драматизация реальной истории, мы не способны в течение двух с лишним экранных часов затронуть все документальные аспекты этого захватывающего политического приключения. С другой стороны, большая часть всей скандальной истории по-прежнему скрыта от общественности, и, возможно, однажды сам г-н Сноуден одарит нас книгой. Что притянуло меня? Прежде всего значимость поступка Сноудена для всех нас.
— Любопытно, что героем триллера становится айтишник и средствами его войны со спецслужбами являются не бицепсы и сверхмощное оружие, а интеллект. Но работа айтишника малоинтересна для политического триллера. Он сидит себе у компьютера. Как сделать фильм зрелищным?
— Вы правы. Было настоящим вызовом превратить этот сюжет в триллер. Без оружия, внезапных смертей и автомобильных погонь. Это требовало особого способа съемок, и да, некоторого упрощения сюжета. Нам пришлось выбросить около 50% наших исследований, просто потому, что многие, в том числе и интересные факты, обстоятельства, перегружали, усложняли действие. Мы же хотели сделать повествование экспрессивным, энергичным и несложным для восприятия. Но прежде всего честным, соответствующим сути трудного решения нашего героя.
— Почему понадобилось приобретать права сразу на две книги — после «Файлов Эдварда Сноудена: история самого разыскиваемого человека в мире» Люка Хардинга еще и на книгу «Время спрута» адвоката Анатолия Кучерены? Чтобы через него получить доступ к Сноудену?
— Мы приобрели две книги между январем и июнем 2014-го. Тогда мы еще не решили, собираемся ли мы снимать вымышленную историю, возможно, в стиле Джеймса Бонда. С американским диссидентом-изобличителем, бегущим в Россию в поиске убежища, а затем имеющим ряд опасных столкновений с американскими агентами, намеревающимися выкрасть его или убить. В книге Анатолия история Сноудена пронизана мотивами книг Достоевского и Оруэлла. Главный герой — Джошуа Колд, «изгой и преступник по версии Вашингтона», с которым и беседует российский адвокат — альтер эго Кучерены. Среди многочисленных тем они обсуждают вновь актуальную проблему оруэлловского авторитарного государства. «Файлы Эдварда Сноудена…» Люка Хардинга из «The Guardian» — более реалистичная книга, но она была не во всем точна. Это стало особенно очевидным после разъяснения самим Сноуденом некоторых вопросов. Теперь есть новое издание книги с исправлениями. Но все же книга Хардинга была самой близкой к действительности из всего материала, который у нас был в начале работы. Впоследствии появились крайне интересные интервью, подготовленные Джеймсом Бэмфордом в популярных журналах Vanity Fair и Wired, которые также оказались полезными.
— Ваша первая четырехчасовая встреча в Москве… Какое Сноуден произвел на вас впечатление?
— У меня уже было предварительное впечатление о нем как о принципиальном молодом человеке. В моих встречах с ним, происходящих на протяжении двух лет, первое впечатление подтвердилось. У меня ни разу не возникло ощущения, что его решение было продиктовано выгодой. Думаю, он действовал самоотверженно, рисковал всем, и потом назвал себя единственным виновником происшедшего. Сделал все возможное, чтобы его коллеги не были осуждены или преследовались в США. Он — настоящий интеллектуал, понимающий степень ответственности людей, принимающих решение за закрытыми дверями, превративших борьбу с терроризмом в практику массовой слежки. Он увлечен реформированием интернета. И он понимает всю серьезность и опасность этой игры с высокими ставками, этой битвы за экономическую и финансовую власть, которую правительство США ведет на международном уровне.
— Известно, что съемки напоминали тайную спецоперацию — вы опасались слежки, обысков, жучков. Спецслужбы действительно проявили интерес к вашей работе?
— Работа над фильмом велась настолько скрытно, насколько мы умели это организовать: никаких материалов в интернете, как можно больше шифровок, личные встречи — только по необходимости. Мы вели зашифрованную переписку с актерами. Сценарий был разделен на части и практически не доступен стороннему глазу целиком: мы хотели исключить любую возможность утечки информации. Это бы стоило нам дорого. И потом, взломать сюжет про самого крутого в мире хакера? Да, это была бы история.
— Что Сноуден сказал после просмотра картины? Вы продолжаете общаться?
— Реакция Эда на фильм была вполне конструктивной. Он посмотрел фильм несколько раз, исправил ряд технических ошибок. А если вас интересует его реакция… «Это абсолютно по делу». И конечно, мы поддерживаем связь.
— Для большинства ваших соотечественников Сноуден — предатель, для других — борец за свободу слова и демократию. Человек, для которого правда выше интересов государства. Сложный выбор, сложные вопросы. Есть ли у вас на них ответ?
— Безусловно. Полагаю, что правда — важнейшая составляющая национальных интересов. Без правды, национальные интересы легко могут превратиться в фикцию. К сожалению, наше правительство со времен Вьетнамской войны все больше и больше увлекается искусственными национальными интересами. Неудобную правду скрывают, камуфлируют, чтобы спрятать собственные огромные и непоправимые ошибки. Пристрастие к слежке за всеми — одна из них.
— Можно ли сказать, что ваш фильм призван еще и защитить Сноудена в глазах его бывших коллег, а также «простых американцев»?
— Вовсе нет. Наш фильм и есть заявление правды, которую мы добывали и собирали из многих источников. Фильм представляет господина Сноудена в человеческих обстоятельствах его драматической судьбы. Он не судит его и не защищает. Мы оставляем зрителю право решить, какую роль на себя примерить: адвоката или прокурора.
Лариса Малюкова
