Подъем в восемь утра, завтрак в девять.
Стоимость завтрака входит в оплату номера. Кормят на убой. Прекрасные салаты, удивительная ветчина. Я не выдержал и съел несколько кусочков.
Попил чаю и снова не выдержал, съел ещё несколько кусочков ветчины.
Знаю, что мне нельзя, – но такая вкусная. Подошёл третий раз и взял опять же ветчину.
Несколько сортов хлеба. Я хлеб исключил из своего рациона, поэтому смотрел лишь, с каким аппетитом его поедал Максим Андреевич.
Ел и кокетничал с немкой, сидящей за соседним столиком.
Она оглядывалась и подмигивала мне – а я ей. Я её ещё вчера приметил – и вот сегодня наш «роман» продолжается.
Слышал, как она говорила: lieben, lieben. Мы по-немецки и поздоровались с ней: я ей сказал «Гутен таг», а она мне «Гутен морген».
После завтрака поехали за Владимиром Анатольевичем Поморцевым, фотографом, которого мне посоветовал мой сын. Серёжа печатал его снимки в журнале «Артхроника».
Владимир Анатольевич Поморцев
Владимир Анатольевич принял меня как старого друга. Я ему тут же задал несколько вопросов, связанных с моим фотоаппаратом, – и он прекрасно справился с ролью учителя.
Решили на нашей машине съездить в Дрезден, благо время позволяло. Объединили поездку с разговором. Посетили несколько кафе.
В Дрездене я много фотографировал: улицы, кафе, бульвары, площади, места, где бывал Путин.
Владимир Анатольевич Поморцев мне понравился. Молодой, обаятельный, воспитанный и для фотографа невероятно образованный.
В Дрездене мы провели пять часов. Хотели зайти в два голубых клуба. Один клуб открывался лишь в девять вечера. Пошли во второй – тут вроде повезло, нас пустили, но то, что мы увидели, меня разочаровало: пять пожилых немцев в сильном подпитии вяло переругивались между собой, а потом стали тыкать в нас пальцами. Собственно, и весь день.
Мы с Максимом Андреевичем довезли до дома Владимира Анатольевича, вернулись в гостиницу, поставили машину в подземный гараж, и сейчас я собираюсь лечь спать.
Главное событие сегодняшнего дня – уроки, полученные от Владимира Анатольевича Поморцева. Спасибо тебе, учитель!
Мне так хочется, чтобы и в Германии многие прошли «Соло на клавиатуре». Смотрел сегодня список новых учеников и всё надеялся: увижу среди них немцев! Нет, не увидел. Ну и ладно, сказал я себе. Мне нравятся ученики любые, где бы они ни жили, сколько бы им ни было лет.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Любопытно: в Дрездене я снял незабудки, мои любимые цветы.
Когда закончилась война и меня начали выпускать погулять по дворе (дом наш находился на Ждановской улице в Ленинграде), первыми цветами, которые я увидел, оказались незабудки. С тех пор полюбил их на всю жизнь.
Вокруг нашего дома были сплошные руины: пять домов разбомбили, от них остался только остов. Воронки от бомб. Наш дом уцелел чудом.
Я смотрел на незабудки в Дрездене и почему-то представлял, как летит молодой дрезденский лётчик в своём «Мессершмитте», кружит над нашими домами, бомбит их – и вот теперь я в его родном городе вижу незабудки. И нет у меня чувства ненависти к этому лётчику.
Перед тем как отправиться из Дрездена в Прагу, мы решили пройтись по бульвару. Встретили пожилого человека, глубоко за восемьдесят. Он выглядел добродушным сказочником, и я решил с ним познакомиться.
Оказалось, ему под девяносто. В прошлом лётчик. Отлично понимает русский язык и неплохо на нём говорит. Провёл три года в плену в Ленинграде. Вместе с другими пленными строил дома. Самое поразительное – вот ведь драматургия жизни! – что их содержали в бараках около завода «Пирометр» по улице Скороходова, дом 20.
После войны, в 1946 году, мы с мамой с Ждановской переехали на Скороходова, в дом 18. Из окна нашей квартиры был виден прогулочный дворик для пленных немцев, и мне он врезался в память. Пленные ходили по небольшому кругу, почти как на картине Ван Гога «Заключённые». Их там было полторы-две тысячи, насколько я знаю.
Интересно, может быть, как раз этот немец бомбил дома на Ждановской? В жизни возможно всё.
«Воспитание имеет целью сделать человека самостоятельным существом, то есть существом со свободной волей».
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831), немецкий философ
