Целый день ходил разбитым. Такое ощущение, что принимал участие в соревнованиях по боксу или самбо. Тело ныло. Оно и понятно, вчера на нерве (а иначе не получается, чтобы было хорошо) провёл почти четырёхчасовую лекцию-семинар по «Учимся говорить публично».
Днём готовился, волновался, беспокоился, переживал. Одно дело, когда ты проводишь это систематически, входишь в ритм и делаешь всё почти на автомате. И другое дело, когда был большой перерыв в таких лекциях.
Подобное чувство испытывают актёры, возвращаясь из отпуска в театр, педагоги после школьных каникул.
Марат Рауфович Рахматулин, как мне показалось, меня понял, что мне надо расходиться и ответил согласием на моё предложение погулять вокруг офиса.
Мы гуляли, обсуждали насущные проблемы, говорили о том, как надо построить работу фирмы. Я продолжал настаивать, чтобы Марат Рауфович вёл трансляции, писал заметки, отвечал на телефонные звонки, занимался воспитанием сотрудников и показывал всем пример хорошей работы.
— Но я же не успею, — говорил он, — всего не сделать. У меня накапливается всё больше и больше дел.
Я не услышал жалобы. Мало того, сказал:
— Дел будет накапливаться всё больше и больше, привыкайте к этому. Мы должны заработать деньги и нанять людей. А пока людей нет, мы должны сами выполнять их работу.
Хотел сегодня позвонить Дмитрию Евгеньевичу Страшнову, руководителю Почты России. А потом раздумал. Что я буду беспокоить человека, когда он через две недели сдаёт дела!
Жалко, обидно, досадно, что не удалось уговорить Дмитрия Евгеньевича взять наше «СОЛО на клавиатуре» и научить всех сотрудников Почты России, как в центральном аппарате, так и в почтовых отделениях, набирать десятипальцевым методом.
Кого ни встречу, все спрашивают, почему я не обращаюсь в Почту России. Я всем объясняю: обращался и обращаюсь, встречался с руководством, но не удалось их убедить в полезности обучения сотрудников Почты России правильному набору на клавиатуре компьютера.
Я уже привык к тому, что многие дела, которые можно считать завершёнными после одного-двух месяцев, растягиваются на годы. Это ужасно. Это губит нашу страну.
Скверно, что мы привыкли к такому.
— Вы поймите, — говорил мне совсем недавно Давид Ян, — серьёзные партнёры по корпоративной версии — это восемнадцать месяцев переговоров. Да-да, полтора года уходит на то, чтобы заключить договор с солидной фирмой на большую сумму.
Полтора года!
Ужасно.
Я не теряю надежды, что мы успеем за полгода найти хотя бы пять-шесть корпоративных солистов. Нас должны понять.
Вечером смотрел на фотографии новых солистов. Смотрел и недоумевал: все наши солисты где-то учатся и работают. Почему бы им не пойти к своим руководителям и не предложить взять наше корпоративное «СОЛО на клавиатуре»?
Некоторых даже спрашиваю: «Почему так не делаете?» Ответы однообразные:
— У нас не принято действовать через голову непосредственного начальника.
— Наши руководители не поймут полезности «СОЛО».
— Если я начну это делать, меня заподозрят в коррупции.
— Я стесняюсь.
— Меня не допустят до начальников.
— Решат, что мне больше всех надо и, скорее всего, откажут. Я не люблю отказов.
Я выслушиваю, иронично улыбаюсь и теряю дар речи.
Все мы чего-то боимся, стесняемся, не верим в собственные силы.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Была идея начать писать во все банки, по электронной почте и бумажной. Но с другой стороны, я же понимаю, все мои письма отправятся в корзину — электронную и пластмассовую. Нет, надо действовать через индивидуальных учеников, солистов. Не может быть, чтобы из ста новых учеников не было двух-трёх, готовых нам помочь.
Как мало на свете стариков, владеющих искусством быть стариками!
Франсуа де Ларошфуко (1613-1680), герцог, французский философ и писатель
