На днях в Концертном зале имени Чайковского Анна Нетребко и Юсиф Эйвазов дали единственный концерт, посвятив его памяти Дмитрия Хворостовского. Однако на отдельных сайтах были зафиксированы цены (к номиналу не имеющие отношения) до 150 тысяч рублей. Мало того, задолго до концерта отдельные ловкачи умудрялись продавать вообще несуществующие билеты. Действия перекупщиков возмутили Анну Нетребко.
Поскольку именно этот концерт солисты желали сделать за максимально щадящие деньги, Анну вывело из себя, что так называемые перекупщики при одном упоминании ее имени крайне активизировались, что и привело к ажиотажным ценам...
В этой истории есть несколько аспектов. Даже не все из них мы будем вскрывать. Аспект первый, очевидный: по счастью, из всей культурной братии именно оперные дивы, мощные женщины — покойные Вишневская, Образцова, ныне живущие Мария Максакова, Нетребко — никогда за словом в карман не лезли, и если им надо рубануть правду-матку, они ее рубанут, ни на что не посмотрев и никого не убоявшись. Например, и Максакова и Нетребко легко так проходились по акустике в Большом театре, что часто считается запретной и неудобной темой. И это счастье, что такие люди в наше осторожное время и в нашем сверхосторожном обществе есть. Это главное.
Другой момент, что концерты иных звезд первой величины не так часты здесь, и их гонорары — я не говорю про данный концерт, а в принципе — могут достигать вполне себе весомых денег, плюс райдер, охрана, гостиницы и прочее... и это может влиять даже на легальное ценообразование, а что уж говорить о всех наценочных махинациях.
Третье: часто сами зрители создают или поддаются ажиотажу на пустом месте, например, меня крайне удивляла очередь на Серова в Третьяковку, когда в трех часах лёта в Вене мы с дочерью час сидели в абсолютно пустом зале венского музея, с пола до потолка увешанного Рафаэлем, и за этот час мимо картин, дай бог, прошло человек двадцать... Понятно, что концерты из отдельных арий часто носят эксклюзивный характер (и второго такого может не быть даже по содержанию), однако психологическое желание «присутствия на модной тусе» часто затмевает собой смысл и суть происходящего, и, надеюсь, наступит день, когда любой ажиотаж будет только отпугивать настоящих ценителей.
И, наконец, проблема перекупщиков. С нею мучаются с переменным успехом разные театры первой величины, хотя, если брать абсолютные цифры не так уж и много в Москве событий, по настоящему вызывающих взрывной ажиотаж. Да, в Большом — это «Щелкунчик» на Новый год, теперь, наверное, «Нуреев». Ну еще можно нацедить по разным театрам с десяток названий, но, полагаю, всё это составляет что-то около 1% всех зрелищных мероприятий в городе...
С этим вопросом — а как бороться с перекупщиками? — мы обратились к директору театра «Ленком» Марку Варшаверу.
— Поймите правильно, — рассуждает Марк Борисович, — а кто сегодня является перекупщиком? Законы так упростились и в то же время усложнились, что сегодня это является как бы бизнесом, вы понимаете в чем дело? К сожалению. И не думаю, что их возможно победить. Это нереально.
— То есть, они — если, конечно, не подделывают билеты напрямую — работают в законном поле?
— Получается — да. Никто не может схватить за руку. Единственное, за что их можно схватить — за неуплату налогов. А завышение стоимости... Я купил пачку сахара и хочу продать ее за миллион. Если найдется такой человек, который у меня ее купит, — в чем проблема? Сегодня это не называется спекуляцией. Вот такая история. Если у меня есть билеты, которые являются моей собственностью, и кто-то купил их у меня втридорога, то единственное, что полицейский может сделать — это отвести меня в налоговую. Вот и все наказание. Не более того. На самом деле вопрос крайне сложный.
— Простых рецептов нет?
— Я не могу такой рецепт дать. Анне не нравится, что 100 000 билеты стоят. А, может, наоборот, стоит радоваться? Вот Марк Анатольевич — это я шучу, конечно — радуется, когда подделывают билеты в театр. Значит, театр людей интересует, туда хотят попасть. Шутка шуткой, но доля правды тут есть. А когда не хотят покупать — зрители не только не переплачивают, но вы и за самую минимальную цену билеты не продадите. Так что вопрос сложный и... я бы сказал, он неправильно формулируется, исходя из нынешних реалий. Кто такой перекупщик? Что такое перекупщик?
— Видимо, нужно по-иному в принципе формулировать проблему — в том числе юридически?
— Ну конечно.
— Перекупщики есть во всем мире, в основном это касается, конечно, не «репертуарных», а разовых событий — возьмите финал какого-нибудь Европейского чемпионата по футболу. Там цены поднимаются во много раз: билет за 80 евро перепродается за 800, а билет официальной стоимостью по 1000 евро продают по пять тысяч. Этого очень сложно избежать. Но сейчас все это открыто делается, а если ввести против этого санкции и запреты, это просто уйдет в подполье. Как раньше у нас торговали из-под полы валютой... Если бы Нетребко дала 3–4–5 концертов, а не один, наверное, цены были бы пониже. А когда один — получите ажиотаж. Кто-то всегда пытается на чем-то заработать. Но бороться с этим надо не запретами, а иными способами.
...Остальные же деятели театра просто предлагали Анне дать концерт у них — уж они бы позаботились о доступных билетах. Смех смехом, но тема завышенных цен, боюсь, не уйдет еще долго из новостных лент. Наверное, немножко должно, в первую очередь, поменяться само общество...
Автор: Ян Смирницкий
