Netflix покажет второй сезон сериала Рики Джервейса «Жизнь после смерти». Вспоминаем важнейшие вехи карьеры британского комика — от автора ситкома BBC, ставшего международным феноменом, до главного обличителя Голливуда
Для таких историй, как «Жизнь после смерти», придумали слово «сэдком» — у персонажа Джервейса по имени Тони оно определенно написано на лбу. Он журналист бесплатной городской газеты и законченный мизантроп. Местные сенсации он презирает, и немудрено: похожий на Гитлера младенец или собиратель хлама, убежденный, что склад ненужных предметов — это музей,— те еще новости. Газетой владеет его шурин, теперь уже бывший — любимая жена Тони умерла от рака, и его жизнь состоит из ежедневных бесплодных попыток выбраться из-под обломков. Он бы покончил с собой, но не задалось, и теперь изливает желчь на окружающих: изводит почтальона, отпускает колкости в толстый загривок редакционного фотографа, а пацана, который пристает к его племяннику, обещает пришибить молотком. Зато дружит с местными торчком и секс-работницей — те совсем не лучатся оптимизмом, а только таких людей Тони теперь и может выносить. В отместку за жизненный крах он разрешил себе обижать людей, говорить им все, что заблагорассудится: это фирменный стиль Джервейса и основа его творчества — традиционная британская язвительность, возведенная в степень. Но у первого сезона удивительный финал: герой Джервейса вроде бы примиряется с жизнью и радуется солнечному дню! Черт бы его побрал, выглядит все это до того неприлично, как если бы мертвый Гамлет вскочил, отряхнулся и пустился в пляс — не иначе как во втором сезоне его накроет уже с головой.
Таким же насквозь сентиментальным был «Дерек» (2012–2014), где Джервейс сыграл аутичного санитара дома престарелых,— от него ждали обычных циничных шуток, а он взял и затянул песню о душе (подслеповатые зрители, увидевшие в «Дереке» издевку,— не в счет). Можно подумать, что Джервейс стареет, становится умильным и приторным, как засохшая зефирка. Но ничуть не бывало: его последнее выступление на церемонии «Золотой глобус» еще никогда не было таким безжалостным. Джервейса в пятый раз пригласили на роль ведущего — шутить про звезд, как он всегда делал раньше. Мол, Мэтт Деймон — единственный человек, которому Бен Аффлек ухитрился не изменить (сам Джервейс живет со своей подругой Джейн Фэллон без малого 40 лет); про ирландцев говорят, что они дураки и пьяницы — кстати, поприветствуем Колина Фаррелла,— а названия новых голливудских киношек «Утеха» и «Девушка без комплексов» похожи на прозвища любимых проституток Чарли Шина. В 2016-м Джервейс написал в блоге: «Год начался неплохо — я оскорбил на „Глобусах" целую кучу „снежинок"». Некоторые звезды и впрямь делали вид, что обижаются — но это был наигрыш. В 2011-м Рики сказал, что технология 3D в Голливуде повсюду — за исключением фильма «Турист», где персонаж Джонни Деппа ужасно плоский. Следом вышел новый ситком Джервейса «Жизнь коротка», где Депп, стряхивая сигаретный пепел в стакан Рики, зачитывал ему якобы собственные шутки на его счет: «Почему люди начинают ненавидеть Рики Джервейса заранее? — Это экономит время!» Выглядело это скорее мило, чем дерзко. Но в 2020-м вечеринка «Золотых глобусов» поменяла тон, Джервейс перестал размениваться на частности и оскорбил сразу всех. Критикуя «Утреннее шоу» канала Apple, он сказал правду: это сериал о человеческом достоинстве, снятый компанией, которая использует дешевую рабочую силу на китайских заводах. «Напомните, на кого вы работаете? „Дисней", „Эппл", „Амазон"… то есть если ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России.— Weekend) откроет свой стриминговый сервис, вы тут же побежите звонить своим агентам». Речь Джервейса перепечатали все газеты, и хочется повторить кое-что из нее еще раз: «Забирая свой „Глобус", не говорите пафосных речей — вы не те люди, кто имеет право читать другим проповеди, вы провели в школе меньше времени, чем Грета Тунберг». Это было неплохо, очень неплохо для мира, в котором больше нельзя отказаться в ресторане от супа, из которого торчит крысиный хвост, потому что это оскорбит тонкие чувства официанта, и он снимет про тебя ролик на ютьюбе.
Ноги у всего этого безобразия с конферансом растут, конечно, из «Массовки» (2005–2007) — лучшего сериала Джервейса о том, как безвестный статист Энди Милман становится телезвездой, продав на BBC самый тупой в мире ситком. На тот момент обладатель шести премий BAFTA за «Офис», он высмеял в «Массовке» эту институцию в серии, где персонажи Джервейса и его соавтора Эдди Мерчанта нюхают кокаин в туалете с комиком Ронни Корбеттом. Их ловит за этим занятием похожее на мафию руководство премии и отлучает от дома (на самом деле нет — еще одну премию за «Массовку» ему дадут). Кстати, пресловутые «Золотые глобусы» у Джервейса тоже имеются — целых три штуки. Англичанам было не привыкать, что смешной злобный пупс в исполнении Джервейса отпускает расистские шутки, пинает карлика (Уорвика Дэвиса, с которым впоследствии снимет ситком «Жизнь коротка») и оскорбляет людей в инвалидных колясках. В той же степени он был беспощаден к себе — например, в серии, где Милман, затянув пузо в корсет, идет пробоваться на роль молодого статного красавца. Но на самом деле шоу было даже не о том, что актеры — изломанные нарциссичные люди, обладающие непомерными привилегиями. А о том, что все мы, а они в особенности, не в состоянии взрослеть. В последней серии «Массовки» Джервейс навещает в госпитале больного ребенка и развлекает настольными играми, а параллельно Мерчант в роли его агента точно так же пытается развлечь большого ребенка — символа всего актерского цеха Роберта Де Ниро, подсовывая ему «взрослую игрушку», сувенирную ручку с фото голой женщины. Завершил «Массовку» самый грустный рождественский спецвыпуск в истории ТВ, где добившийся успеха Милман, разругавшись с ВВС, терпит полный крах и оказывается в телевизионном аду — на реалити-шоу тщеславных однодневок, живущих «за стеклом».
Артистическая среда — тот мир, который знаком Джервейсу лучше всего, и он неслучайно воскресил своего самого известного персонажа Дэвида Брента из «Офиса» (2001–2003) в качестве поп-певца, отправив его в 2016-м в нелепую гастроль по городам и весям. У британских комиков принято выгуливать своих персонажей — гастролировать под их масками, делать с ними шоу с продолжением. Из Альдуса Сноу (Рассел Брэнд), Алана Партриджа (Стив Куган) и Али Джи (Саша Барон Коэн) получилась бы знатная рок-группа — сборище одаренных девиантов и шизонарциссов, а на подпевки стоило бы позвать Дэвида Брента — оглушительно глупого мужика с лицом Джервейса, который когда-то волшебным образом преуспел в офисной рутине. Теперь уже классический и переснятый в разных странах, поначалу «Офис» вызывал оторопь. Его псевдодокументальный стиль подчеркивал, до какого абсурда докатился человек постиндустриальной эпохи. Он обитает в безумных аквариумах унылых торговых контор бок о бок с другими индивидуумами, которые имитируют общность. На поверку «Офис» даже не был особенно смешным. Он был проекцией нашего отчаяния и растерянности перед жизнью, где человек трагически одинок, но всеми силами пытается в этом не признаться и прячется за фикцией — придуманным ловкими пройдохами «корпоративным духом». Самодовольный дундук Брент с его идиотскими шутками и клинической глухотой к чужим чувствам был его воплощением, ведь придумал этого персонажа Джервейс — человек, после пары недель изучения биологии в университете решивший стать философом, а в итоге нашедший себя в стендапе. Карьера Джервейса будто реабилитирует бородатый анекдот о выпускнике философского факультета, который нашел призвание в борделе, «потому что ему просто повезло». В начале 1980-х он хотел стать поп-звездой и даже преуспел в этом. Видео с поющим в стиле нью-вейв красивым и худым Джервейсом до сих пор выглядит поразительно. Особенно в сравнении с нелепым «танцем Дэвида Брента» (это когда смешной пузан пляшет как в последний раз), который стал для британцев таким же мемом, как «лунная походка». Кажется, все последующее творчество Джервейса было посвящено тому, чтобы дистанцироваться от образа смазливой поп-звезды,— ну и, конечно, отстоять свое право отказаться от супа с крысиным хвостом. Но сквозь грубость и цинизм — краеугольные камни философии Джервейса — нет-нет да и проглянет тот красивый сентиментальный парень, на которого он так зол и над которым смеется.
Татьяна Алешичева
