Человечество не зря придумало поговорку “Сапожник без сапог”. История знает немало примеров, когда мастера своего дела могли помочь кому угодно, кроме себя. Дейл Карнеги, учивший людей искусству общения и азам счастливого брака, не мог найти друзей и развелся. Бенджамин Спок, вылечивший тысячи американских детей, отчаянно не ладил с двумя собственными. Но легендарного педагога и психолога Шалву Амонашвили этот закон подлости не коснулся. Почему?
Первые эксперименты в рамках своей знаменитой теории гуманной педагогики Шалва Амонашвили начал еще в 60-х годах прошлого века, но, несмотря на это, она до сих пор остается актуальной. Шалва Александрович выступает с семинарами по всему миру, его центр педагогики давно стал международным, а книги перевели даже на китайский язык.
Только приехав на интервью с Шалвой Александровичем в его усадьбу в Кахетии, я, кажется, понимаю, в чем секрет, и почему в гуманную педагогику так легко верить. Потому что он ей живет. И это чувствуется во всем, даже в его усадьбе, которая идеально вписалась бы для съемок грузинского кино. Здесь всюду веет семейственностью — большой деревянный дом с ажурным балконом, рассчитанный на большую семью, и стайка гостевых домиков рядом. Еще здесь есть настоящая башня — детская мечта Шалвы Александровича, которую он решил воплотить в реальность, потому что нет ничего лучше, чем ожившие детские мечты. В этой башне он вместе с правнучкой смотрит в телескоп на звезды по ночам, а с утра любуется пейзажем со смотровой площадки. Отсюда видно, как заснеженные шапки гор упираются в лазурное небо, как люди вдали обходят кукурузные поля и виноградники. Реальной эту идиллическую картину делает шум, звон гитары и хохот — в этой усадьбе Шалва Амонашвили и его сын, психолог и писатель Паата Амонашвили, устраивают лагерь для детей и их родителей. Преемственность поколений, дружба и никакого соперничества — все то, о чем говорится в гуманной педагогике.
— Шалва Александрович, а какую главную мысль вы доносите до родителей в этом лагере?
— Что каждый ребенок талантлив.
— Знаете, я недавно была на конференции по вопросам одаренности детей. Докладчики говорили, что точных критериев определения степени одаренности не существует, и в этом состоит проблема создания комитетов по работе с такими детьми и спецшкол. Оценки? Они ничего не гарантируют. Сколько раз было: человек учился на пятерки — ничего! А тут перебивался на тройки — и изобрел лекарство…
-Или вообще школу не закончил!
— Тогда насколько конструктивны такие комитеты и спецшколы?
— Если говорить на счет Америки, это давняя практика. Я, например, был в одной американской школе, где собрали одаренных детей со всех штатов, и именно из нее выпустились многие будущие нобелевские лауреаты, политики. Так что смысл в этом есть. Можно воспитывать детей так: собрать наиболее умных и дальше их развивать. А что? С ними легче. Но тогда вопрос в том, что делать с другими. Нам правда неизвестны законы одаренности — бывает, талант, прорвался чуть не из-под асфальта, все наблюдают, удивляются: как это? Откуда? Семья не способствовала, окружение ужасное, оттуда ребенка выгнали, здесь не взяли, и вдруг он стал талантливейшим! Таких примеров в мире много. И необязательно, чтобы талант проявился в детстве. Иногда человек взрослеет и как заявит о себе!
— Ну да, как Ван Гог, который решил начать рисовать в 27 лет.
— Да, а иногда талант с раннего возраста виден, как мы у Максима Галкина видим в его шоу.
— «Лучше всех?»
— Да, я специально посмотрел все выпуски. Убедился в том, что одаренных детей становится все больше. Раньше их было несколько на город, сейчас — 1-2 на школу. Общество меняется. Дети начала 30-х и нынешние — это разные дети, и это понятно. Нас по-разному учили даже писать — в мое время вообще чернилами, а сейчас маленький ребенок — и уже с компьютером.
— В комментариях в соцсетях многие пишут, что их пугает поведение детей в этой передаче. Кстати, название программы — «Лучше всех». Для детей не опасно такое внушение? Они ведь обязательно столкнутся с какими-то препятствиями в жизни и не всегда смогут быть первыми, лучшими.
— Да, эти дети иногда дерзкие, в них полно энергии, они общаются со взрослыми на равных. Не все могут это понять. Но талант означает характер. Эти дети учатся, набираются опыта и потому приходят на передачу с характером. Но, конечно, не стоит сводить их с ума установкой со словом «лучше». Пусть они спокойно растут, не боясь ошибаться. Все, что нужно таким детям – индивидуальный подход, нет смысла собирать их в кучу.
— Детей на эти шоу приводят родители. А что, если талант самому ребенку радости не приносит? Все эти ужасные истории про ненавистное сольфеджио…
— Это родительский эгоизм, и его, конечно, стоит избегать. Не надо ребенку ничего навязывать, пусть у него будет свобода выбора. Покажите ему разные виды творчества. К тому, что нравится, что выбрал сам, вырабатывается привязанность, понимаете? Но тут пусть Паата расскажет.
Паата Амонашвили: Я руковожу собственным детским садом и всегда советую родителям читать Масару Ибука «После трех уже поздно». Основное закладывается до 3 лет и таланты проявляются в это время. Часто наша неспособность увидеть талант в зачаточном состоянии мешает его развитию в будущем. Нам кажется, ребенок просто бегает, мы даже останавливаем его: «Не делай так, не шуми, нельзя!», хотя это неправильно. Сейчас мы даже разработали программу для детских садов, опубликовали ее на сайте нашей семьи и многие ею пользуются.
— Это франчайзинг?
— Нет, вы что, берут бесплатно! Здесь нет франчайзинга, ничего мы не продаем. Просто в помощь для воспитания ребенка.
— Чья была идея открыть детский сад с собственной программой?
Шалва Амонашвили: Трудно сказать. Был садик в помещении, где находится «Басти бубу», им занимается Тамрико (известный в Грузии центр детского творчества и телеканал, основнный женой Пааты Амонашвили Тамара Шквитаридзе — прим. авт.). Владелица садика не могла его содержать, предложила нам. Мы взяли, перестроили воспитательниц. Они были авторитарного склада, а мы их сделали более гуманными.
— У вашей гуманной педагогики много последователей. Не легче было нанять новых людей? У вас же наверняка были с ними конфликты.
Паата Амонашвили: Нет.
— Недопонимание?
— Недопонимание есть всегда, но если оно приводит к конфликту, это наша вина. Недопонимание не значит необходимость конфликта. Меня не поняли — значит, я не смог что-то хорошо объяснить, значит, надо по-другому, на других примерах. И детей это тоже касается. Вообще, это важные детали — тонкости общения с ребенком, что подчеркивать в разговоре с ним, какие акценты делать. Вот это я с воспитательницами и обсуждал.
Шалва Амонашвили: Хотите воспитать доброго, способного ребенка — следите даже за интонациями. Каким голосом вы с ним говорите? Слова сами по себе не несут полную нагрузку. Можно по-разному сказать даже слово «Здравствуй» — и дети поймут, рады вы их видеть по-настоящему или устали, вам не до них. Это воспитатели не понимали поначалу: «Мы же это и сказали?» — «Да, но другим тоном! С другой экспрессией рук!». Важно отличать форму от сути.
— А были воспитатели, которые не вынесли собственного перевоспитания?
Паата Амонашвили: Нет. Мы же не заставляем. Вот пример — мне однажды говорят: «Что-то не получается у нас, подскажите». Чтобы было понятно, как вести себя с детьми, я сразу на детей и переключаюсь. А общаясь с детьми, я не призываю их к деятельности, а сам начинаю что-то делать. Я подошел к доске и начал на ней писать, вслух размышляю: «Интересно, получится у меня написать слово “дом”?». И сразу все дети подошли, стали болеть за меня. Писал я специально с ошибками — и они с жаром объясняли, что я пишу не так. Включились все. То есть со стороны они меня учили — я так поставил ситуацию. Но на самом деле они учились сами и видели, что ошибаться не страшно. Так что если хотите увлечь ребенка, например, рисованием, сядьте рисовать сами! Живой пример всегда более действенный.
— Я знаю, у вас есть методика обучения детей языкам.
— Она простая. У нас в садике учат трем языкам. Для этого у нас три разные воспитательницы говорят с детьми на трех разных языках. Время распределено между ними равномерно. Нашим главным требованием было то, чтобы это были веселые и хорошие женщины, потому что если дети принимают и любят человека, они будут говорить с ним на любом языке. То есть ассоциация с изучаемым языком должна быть только позитивная. Если внедрять этот метод в рамках семьи, тогда папа говорит с детьми только на русском, а мама на английском, например.
— Ну хорошо, дети учатся по вашей системе в саду, развивают способности, а потом приходят в обычную школу, где есть булинг. Отличников и выскочек часто в классе не любят.
Шалва Амонашвили: Это важный момент, надо говорить с учителем, чтобы он не сегрегировал детей. А родителям важно растить ребенка в дружелюбной атмосфере, вместе с педагогом настраивать как этого ребенка, так и других детей на общение друг с другом.
— И как воспитывать большинство?
— У меня был класс, где был и отличник, и отсталый мальчик, которого хотели отправить в другую школу. Я мог согласиться, и мне было бы легче — он был очень агрессивный. Но моя работа ведь не только в том, чтобы дать ему знания. Я же понимал: посадим его среди отстающих — пропадет. И я стал настраивать всех детей на толерантное общение друг с другом: он обидел отличника? Давайте его простим, вы же хорошие. Ты помоги ему, вдруг и он потом тебе в чем-то поможет? А ты не злись, что кому-то предмет дается легче, мы все разные, хорошо, что есть у нас талантливые люди, без них бы этот мир пропал! Когда отличник начал давать ему списывать, закрывал глаза. Он чувствовал, что может заниматься, это давало ему стимул и через несколько лет в нем тоже открылись способности к предмету! По идее это противоречит педагогике, конечно, но в результате этот ребенок поступил в вуз, устроился на хорошую работу и потом даже привел ко мне в школу своих детей. Так что педагогика полна парадоксов.
Знаете, ко мне в год приходит 800 человек на курсы повышения квалификации, вебинары многие смотрят, а я доношу людям одно: хотите раскрыть талант ребенка? Тогда просто любите его, чтобы он не боялся вас, не боялся ошибаться, быть самим собой. И он обязательно себя проявит.
Данара Курманова
