Вроде суббота, а я живу ещё пятницей. Вчера настолько устал, что был не способен подробно рассказывать о прошедшем дне. Вчера был выплеск настроения.
Сегодня мы с Евгением Алексеевичем Никитиным разбирали визитки, которые собрали на недавно прошедшем форуме в Крокус Сити.
На том самом форуме, где я пересёкся с Дмитрием Анатольевичем Медведевым и даже поговорил с ним пару минут
На этом же форуме у меня прошёл прекрасный разговор с Алексеем Геннадиевичем Комиссаровым, министром предпринимательства и науки московского правительства.
Он всегда среди молодых. Он и сам молодой.
Жаль, что ничем мне помочь не может. Не в его это силах.
Сегодня в офисе встречался с преподавателями, которые будут обучать компьютерной грамотности врачей. Я говорил им: дорогие, замечательные, прекрасные, удивительные, славные, честные, благородные, обаятельные наши учительницы. Вы приучите докторов к компьютеру. И может быть, они станут внимательнее к нам относиться и точнее запишут наши просьбы, наши жалобы, наши пожелания, наши сомнения и наши ожидания. И меньше станет ошибок. Ведь сегодня врачебный почерк невозможно прочесть. Сам доктор порой не в состоянии спустя день-два прочесть, что же он написал. Каково же другим врачам или людям, тем же пациентам!
Я говорил им, учителям:
– Начните преподавать так, будто это самые близкие люди. Прочитайте книжки «Учение с увлечением», «Педагогика для всех». «Последняя книга», она так и называется – «Последняя книга» – Симона Львовича Соловейчика. И, может быть, «Поэзию педагогики» Марии Иосифовны Кнебель. Какие хорошие названия!
Процесс педагогики – это всегда артистизм. Учитель – артист. Учитель один перед всем классом. Представьте себе, что это маленький театр, где десять-пятнадцать активных зрителей. Они вас слушаю, они вас слушаются, они делают то, что просите вы. Они не просто зрители. Они участники театрального процесса.
- Вы, - говорил я, стараясь заглянуть в глаза каждому слушателю, - едины в трёх лицах. Даже в четырёх, а то и в пяти. Вы драматург, сценарист, режиссёр, актёр, одновременно критик.
- Всё время вам нужно быть, - продолжал я, - в активном состоянии. Каждый из нас - пациент. И вот мы, пациенты, учим врачей. Это здорово! Доктора – отличные ученики. Они всю жизнь учатся.
Учителя слушали меня внимательно. Кто из нас не встречался с докторами в поликлиниках? Кто из нас не видел замотанных медсестёр? И вот мы, наша фирма, воздействуем на всю медицину столицы. Это здорово.
- Нам необходимо, - говорил я, - добиться единения зрителя и человека, который на сцене. Об этом когда-то мечтали Николай Охлопков и Всеволод Мейерхольд. Весь зрительный зал (они об этом мечтали) вовлекается в действие, и у вас это происходит.
Я понимаю, это трудно – таким образом преподавать. Удаётся Людмиле Аркадьевне Макаровой, но у неё огромный жизненный опыт, да и педагогический стаж солидный. Она чувствует учеников.
Мы удивительная страна. Вот я уже три или четыре года бьюсь, чтобы меня принял министр внутренних дел Владимир Александрович Колокольцев.
Я уверен, если нашу программу пройдут все сотрудники в его министерстве, то наша полиция станет лучше. Почему? Да потому что будет экономиться время, и в психологическом плане мы бы положительно воздействовали на тех, кто отвечает за спокойствие граждан в нашей стране.
Вспоминаю свои письма генералу Борису Колесникову, одному из ведущих сотрудников МВД.
Где генерал сейчас?
В Лефортове, под следствием.
Нет-нет, понимаю, до суда никто не имеет права назвать человека преступником. И я не называю. И зла не желаю Б. Колесникову.
Генералу Колесникову инкриминируют взятки. Следствие покажет, брал он взятки или нет. Но я знаю, что в полиции взятки берут. Знаю, что полиция иногда крышует тех, кого давно хорошо бы арестовать.
Знаю и другое – что полиция давно уронила свой авторитет. И, хотя для поднятия престижа полиции вроде выделены бооольшие деньги, престиж надо поднимать иначе. Деньги выделены для публикаций, съёмок фильмов, создания телепередач, где пойдёт рассказ о хороших полицейских. Нет, действовать надо иначе. Научить всех полицейских компьютерной грамотности, русскому языку, поводить по музеям и театрам. Сделать всё для поднятия культуры – и тогда станет меньше взяток, и тогда человечнее станут наши полицейские.
Общая культура многое значит.
Звучит, понимаю, наивно, но это так. А если бы я был министром, то начал бы с увольнения всех толстых полицейских. Если полицейский не способен выглядеть стройным, подтянутым, спортивным, а напоминает тушу, - то это плохой полицейский. Хотя, конечно, нет правил без исключений. Если человек болен – диабет, обмен веществ – можно проявить снисходительность к такому полицейскому, понимание.
Я много раз бывал за границей и интересовался работой полицейских. Они все владеют слепым методом набора на клавиатуре компьютера. Абсолютное большинство полицейских – подтянутые, поджарые и обаятельные. У них приятные лица.
Вспоминаю полицейских, которых видел в Италии.
Вспоминаю полицейских, которых видел в Лондоне.
О полиции могу говорить много и долго. У меня есть сто предложений (сто пунктов), как улучшить работу полиции с минимальными материальными затратами. Я готов свои предложения высказать Владимиру Александровичу Колокольцеву. Мне почему-то до сих пор кажется (хотя он и отказывает мне в приёме), что Владимир Александрович меня поймёт, поддержит, а в результате это скажется на всей стране, в плюсе скажется.
За последнее время (Александр Хинштейн много раз об этом писал) просто волна разоблачений среди высокого полицейского начальства. Многих снимают с работы, некоторых арестовывают, ведут следствие, кому-то дают солидные сроки.
Мы слишком криминализированы.
Мы слишком погрязли все в коррупции.
Когда я говорю «Мы», себя не имею в виду. И ни одного из сотрудников нашей фирмы не подозреваю в коррупции. Я говорю в целом о стране.
Все и всё знают. Но все играют по правилам. А правила эти предполагают, что кое-о-чём говорить не следует, не стоит, не рекомендуется. Молчать спокойнее.
Считается, что в капле воды видны все проблемы моря. Это так. Вот и по «Соло» можно судить о многих проблемах нашего государства.
О чём мы говорим, если наши чиновники – а их тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч – тыкают двумя пальчиками по клавиатуре компьютера, теряя время, которое неплохо оплачивается. Их бы, как поступили в Татарстане, в приказном порядке заставить научиться правильно пользоваться компьютером. Это серьёзно сказалось бы на экономике нашей страны.
Наши руководители этого не понимают.
Они на словах за компьютерную грамотность.
Они на словах за прогресс.
Они постоянно говорят об использовании современных технологий.
Но это всё демагогия. Демагогия чистой воды.
Я писал открытые письма. Я получил на них отписки.
Но я не буду опускать руки, нет. Я продолжу свою линию. Капля камень точит. И я знаю, я своего добьюсь.
Как всегда, в конце дня смотрю на портреты учеников и радуюсь. Спасибо моим ученикам.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня, 23 апреля 2014 года, когда я публикую свой дневник, в «Московском комсомольце» вышла прекрасная статья Евы Меркачёвой о генерале Колесникове, который находится в Лефортове. Умная, хорошая статья.
Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать. Мишель Эйкем де Монтень (1533-1592), французский мыслитель, юрист, политик
