Во время карантина и самоизоляции аудитория online-платформ выросла в разы. Воспользуются ли этим шансом наши online-кинотеатры? Чему их научила пандемия? Об этом «Культуре» рассказала генеральный продюсер одного из лидеров индустрии в стране.
— Софья, как пандемия скорректировала работу мультимедийного сервиса Оkkо и какие перспективы развития вы сейчас видите?
— Я считаю, что потенциал Okko еще не раскрыт, в том числе благодаря тому, что улучшаются условия для развития всего рынка. Во-первых, уровень пиратства стал значительно ниже, чем три года назад. Во-вторых, отношение людей к online-сервисам постепенно меняется. И тут, конечно, очень мощным катализатором стала пандемия: зрители, живущие в отдаленных регионах, убедились, что можно не бояться привязать свою карту к сервису и что в online-кинотеатрах всегда есть, что смотреть.
Мы с самого начала понимали, что во время карантина людей нужно отвлечь. Поэтому мы быстро запустили большую бесплатную подписку (даже не подписку, а целую коллекцию) и начали заниматься проектом «Искусство online»: проводили online-трансляции живых концертов, показывали театральные спектакли, балет, оперу. Кстати, мы ничего на этом не зарабатываем. Мы просто поняли, что зрителям нужно замещение эмоций, которые они получали раньше offline. Было много скептиков, которые говорили, что никто не будет это смотреть…
— Такие «предсказания» не сбылись?
— Вы не поверите, но смотрение концертов и театральных постановок было на уровне фильмового. Мы сами не ожидали! Более того: люди следили за программой, писали пожелания, оставляли заявки... Видимо, дело в том, что даже в обычной жизни далеко не у всех есть возможность посещать такие мероприятия. Но потребность-то есть! И не только в рамках пандемии и карантина.
Кстати, пандемия помогла нам выявить кое-какие недостатки, которые были на сервисе, потому что, запуская online-трансляции концертов, мы не были готовы к такому огромному наплыву аудитории. Ведь речь идет о миллионных просмотрах. Поэтому потребовались серьезные технические доработки.
— А что из новшеств этого периода вы возьмете с собой в посткарантинную эпоху?
— Все возьмем! Кое-какие корректировки будут. Например, мы изменим формат занятий спортом дома. Но online-концерты останутся точно.
— Зрители online-концертов и других похожих проектов в основном «приходят» из глубинки или все-таки из крупных городов?
— Отовсюду, где есть хороший интернет. Я бы даже сказала, что интернет — это единственное ограничение. А так как наши концерты интерактивны, то зрители записывают свои видеообращения, пишут вопросы к исполнителю — и мы в очередной раз убеждаемся, что даже в самых отдаленных регионах нас смотрят.
— Кстати, по поводу интерактивного общения: насколько оно важно для сервиса? Или это имиджевая составляющая?
— Интерактивное общение нужно не только нам: оно необходимо артисту — ведь он же вынужден петь в пустой студии,— и необходимо аудитории. Далеко не всем зрителям достаточно пассивного смотрения: есть очень большая группа людей, которым интересно общаться, задавать вопросы, участвовать в конкурсах. Это просто другой типаж потребления. И online-сервис в отличие от эфирного телевидения может его обеспечить.
— Я знаю, что Okko планирует снимать большое количество сериалов…
— Да, Okko и сейчас этим занимается, нас даже пандемия не остановила. Правда, во время карантина пришлось сконцентрироваться на веб-проектах. Но мы, к примеру, выпустили проект «Все вместе» — первый сериал, снятый полностью удаленно. Очень успешным оказался и «Нагиев на карантине».
В конце июля совместно с кинокомпанией Bazelevs и компанией Samsung мы выпускаем эксклюзивный screenlife-сериал «Взаперти», который был полностью снят на смартфон. Если же говорить про наши дальнейшие планы, то в прошлом году в Канне мы заявили большой сериал, которым всерьез заинтересовались западные продюсеры. Он называется «Выжившие», а его художественным руководителем выступил Борис Хлебников. Также в этом году мы запускаем в производство молодежную криминальную драму об убийствах в студенческом кампусе на Сахалине, детектив про маньяка, основанный на реальных событиях, и проект про психолога-психопата, живущего двойной жизнью.
— В производстве сериалов сейчас заинтересованы почти все наши крупные online-сервисы. Но почему?
— Давайте я вам объясню на примере телеканалов. Кино/сериальный контент на телевидении изначально был покупным. Но прошло время — и продюсеры поняли, что каналам необходимо формировать свое собственное лицо. А иначе одни и те же проекты будут кочевать с канала на канал, и удержать аудиторию станет сложно. Поэтому все начали снимать то, что им было ближе, создавая у зрителей стойкие ассоциации, связанные непосредственно с их форматом. В итоге все мы сегодня знаем, что НТВ — это мужские детективы, телеканал «Россия» — женские мелодрамы и так далее.
У online-сервисов ситуация складывалась чуть-чуть иначе. С развитием интернета доходы эфирных каналов начали падать, и студии, производящие контент, поняли, что им выгоднее открывать собственные online-кинотеатры, продвигать свою продукцию там. Первопроходцами стали НВО, а из наших — Start и PREMIER. Скоро стало очевидно, что сервис, ничего не снимающий сам, оказывается в заведомо проигрышном положении.
Поэтому весь прошлый год Okko занимался разработкой своих собственных проектов. Мы отработали более 350 заявок, выбирая то, что лучше для нас. Сейчас в нашем портфеле порядка тридцати сериалов, десять из них мы планируем снять в ближайшие двенадцать месяцев.
— Еще несколько лет назад попытки предложить российской аудитории платный online-контент вызывали смех или откровенный негатив. При этом многие были готовы смотреть пиратские «экранки», лишь бы ничего не платить… С чем это связано? Особенность менталитета?
— Я считаю, что проблема не в интернете и не в людях. Просто наше эфирное телевидение всегда было бесплатным. И там есть все: Гарри Поттеры, Джеймсы Бонды… Такого ни в одной стране мира нет. Там на бесплатном эфирном телевидении можно посмотреть только фильмы 30–50-х годов, или, будь добр, плати за кабельное. А у нас включаешь телевизор и получаешь доступ к огромному количеству студийных новинок или даже премьер. И это практиковалось десятилетиями. Когда «внезапно» появились online-кинотеатры и стали просить за просмотр деньги, реакция аудитории была объяснима.
— А как вы относитесь к планам некоторых ваших коллег «догнать и перегнать Netflix»?
— Пока не изменится общая модель потребления, до уровня Netflix мы не дорастем. И никакой другой сервис не дорастет: для этого надо становиться международным. То есть фокусироваться придется на англоязычном контенте.
У нас есть сервисы, которые пытаются выйти на мировой рынок. Но они работают исключительно для русскоговорящей публики, в основном иммигрантов. Конкурировать же с Netflix, Hulu и другими на их родном поле практически невозможно, тем более, для начала нам бы на своей территории разобраться. Но в нашей стране все еще высокий уровень пиратства, слабое интернет-покрытие, да и экономическое состояние населения тоже не лучшее. Все это отбрасывает нас назад.
— Тем не менее, вы сказали, рынок растет.
— Да, поэтому нельзя останавливаться. Люди постепенно привыкают смотреть качественный контент не только по телевизору. Смена поколений тоже существенно увеличивает аудиторию: современные подростки в большинстве своем вообще не знают, что такое линейное телевидение: оно им не нужно. Так что рынок будет расти, но нужно время.
— Давайте поговорим об отечественном кино. В offline-прокате лишь каждый пятый билет покупается на российский фильм. Как вам кажется, почему?
— Каждый год в наш прокат выходит примерно 550-560 фильмов. Из них российских — только 120. Поэтому билетов, проданных на наше кино, всегда будет меньше.
— В online-кинотеатрах ситуация такая же?
— Конечно. Зарубежного контента, который привлекает внимание, гораздо больше. Тем не менее фильм «Холоп» работал online лучше, чем половина голливудских блокбастеров.
— Но «Холоп» — лишь один фильм из 120, вышедших в прокат в прошлом году. И, если мы говорим о сборах, то он все-таки исключение из правил.
— А тут дело вот в чем. Наш кинематограф, конечно, многому учится, осваивает новые горизонты, но перспективы, что мы затмим Голливуд, не было и нет. И не будет. Потому что ни французский рынок проката, ни немецкий, ни австрийский, ни любой другой не могут перебить голливудскую продукцию в принципе. Но от этого локальное производство не становится менее нужным или менее важным.
— Софья, во время карантина состоялся довольно неожиданный для нашей киноиндустрии эксперимент. В online-прокат, минуя кинотеатры, вышли сразу два крупных российских релиза: «Спутник» Егора Абраменко и «Фея» Анны Меликян. Как вы относитесь к подобной практике?
— Вы правильно сказали — эксперимент. Это связано прежде всего со сложившейся ситуацией. Каждый продюсер стоял перед выбором: пойти на риск, отдав картину online-кинотеатрам, или положить ее на карантинную полку.
Что касается Okko, то мы такие эксклюзивы не брали: мы не были готовы переплачивать за фильмы, у которых фактически нет маркетинга. Мы предпочли вложить деньги в собственный контент, о котором я говорила, и создать что-то уникальное. При этом я точно знаю, что наши коллеги экспериментом довольны. А это значит, что такая практика вполне может прижиться.
— И вот теперь карантин закончился, а вместе с ним и период бесплатных подписок. Как вам кажется, как сильно уменьшится аудитория online-кинотеатров?
— Выход из карантина совпал еще и с сезонным оттоком аудитории. Многие уезжают в отпуск или на дачу, где плохой интернет, проводят время в парках, на шашлыках. Как правило, в сентябре значительная часть аудитории возвращается. Предлагаю тогда и подводить итоги. По моим ощущениям, примерно половина из новопришедших уйдет (и это касается не только Okko), однако уже осенью многие из них начнут возвращаться. Ведь они распробовали потребление контента online и остались довольны — а это самое важное.
Вера АЛЕНУШКИНА
