В двенадцать лет я коснулся пальцем белил на стене, которую мечтал перешагнуть, — хотя отец просил быть бережным. Мне помешал хлеб на озере, некий кудесник вытащил его из утробы печи, истаивая, положенный на поднос, тот поплыл от берега. Кремль казался кургузым мешком, которым можно легко поймать темноту. Без году неделю я ходил здоровый. Меня вылечили, я встал, пошёл и… перешагнул бы белокаменную крепостную стену, обидев папу — даже и не моргнув, вот только я не помню…
Я перешагнул?
Очевидцы утверждают, что ничего такого не видели.
Сам я живу так, будто перешагнул, и именно это снова и снова тянет меня обратно. В травматической психофизиологии это называют «отреагированием». Я хочу повторить то ощущение, которое некогда «сделало» меня, чтобы изменить, а может, всего-навсего проверить, отношения с этим нечто. В сказках то же самое называют «чудом-юдом».
Семь старух стояли у входа внутрь… и одна девочка. Она осматривалась кругом и не решалась ни войти внутрь, ни пойти прочь.
Я часто вспоминаю эту картину, потому что этот Кремль, весь целиком, был построен по прошению и заказу человека по имени Иона.
Такое же имя носил пророк, которого я люблю смешливой, юркой, гончей любовью одного глагола к другому.
Хлеб, натурально, плыл по озеру.
«План Кремля в Ростове Великом», неизвестный автор, год находки — 2024-й
