Папины кошки

Они, конечно, не знают, что он создатель единственного в мире Театра кошек и народный артист России, что его имя давно стало синонимом праздника для детей и взрослых. Потому что для них он просто папа. А они — его дети в количестве 120 душ. Накануне юбилея Юрия Куклачева «МК» встретился с его четвероногими артистами.

За кулисами театра раскинулось целое общежитие. В квартирах-вольерах очень уютно устроено. У каждой кошки своя лежанка, подушка, подставка и, конечно, плошка. Собаки расположились внизу, на «первом» этаже. За стенкой пыхтит увесистый поросенок. А в послеродовой «палате» под балдахином на белоснежной пеленке кошка-мама кормит своих новорожденных котят. Глядя на эту идиллию, забываешь, что за окном день и ночь шумит Кутузовский проспект.

Кот Борис — звезда первой величины и не любит вспоминать о том, что когда-то его нашли на помойке. Усатый оказался безумно талантливым и вскоре вышел на большую сцену. Специально для него поставили спектакль «Олимпиада кота Бориса». Кот прыгает в высоту и длину, гоняет на велосипеде, бегает по облакам, катается на лошадке. Зрители только ахают: такой дар раз в сто лет бывает.

Пес Паштет был куплен на рынке. Он — продолжатель театральной династии мальтийских болонок. Его предшественники играли в спектаклях до глубокой старости. Поэтому Паштет о пенсии даже не помышляет. Весь театр помнит, как кошка-артистка выходила на сцену аж в 22 года и умерла, можно сказать, за кулисами.

Кстати, кошки с собаками в куклачевском театре живут душа в душу и искренне считают, что вражду между ними придумали люди.

— Борис, доверяете папе кошачьи тайны?

— Постоянно. Ведь нас, кошек, заставить что-либо делать насильно просто невозможно. Мы, как известно, гуляем сами по себе и никакого принуждения не терпим. Так что кнут и пряник подойдет для Паштета, хотя от пряника мы, конечно, тоже не откажемся. Папа за нами наблюдает и знает, кто во что горазд! У нас с ним полное взаимопонимание и любовь. Ведь сколько лет существует цирк, а кошек так и не научились дрессировать: «Сделай так!», «Сиди!», «Прыгай!» Достанешь кнут, мы уши прижмем, в туалет сходим прямо под себя и убежим! Спрячемся так, что не вытащишь, и кусаться будем. Мы — гордые и независимые, никакого насилия над собой не терпим. Все, у кого дома кошки, понимают: если их обидишь, они не придут с тобой целоваться. Хоть не корми! Паштет, например, все простит, но он — собака. А я могу затаить ненависть на всю жизнь.

— А папа понимает вас?

— Да, мы с ним разговариваем. И его супруга Лена поймала наш кошачий тембр, и сын Дима очень хорошо с нами общается. А папа даже взгляды понимает. Ведь есть разговор словами, а есть взаимопонимание на уровне мыслей. Я смотрю на папу и чувствую, что моя мысль ему передалась. Например, давай поиграем. И мы начинаем играть. Потом ловлю его взгляд и предлагаю: давай поедим! Он говорит: давай! Общаемся на языке чувств. Если мужчина увидел женщину и понял, что жить без нее не может, она не может это не почувствовать!

— Как Юрию Куклачеву удается разделить любовь на сто двадцать равных долей? Кошки ведь очень ревнивы!

— Мы все похожи на Отелло. Если папа подошел к кому-то и погладил, я этому коту сейчас же подзатыльник дам. Я ведь главный здесь, как смотрящий в тюрьме. Вот однажды спрятался за батареей и прорвался на женскую территорию. Как дал шороха там! Сразу у нас 25 котят появилось. Правда, папа иногда говорит: «Борис! Ты не прав!»

— Он вас учит актерскому мастерству. А вы его чему-нибудь научили?

— Многому. Скажи, Паштет! Во-первых, выдержке. Мы ему испытание иногда устраиваем. Например, на репетиции папа чего-то от нас добивается, а мы упрямо делаем вид, что не понимаем. Потом видим, что он уже в полном отчаянии садится. Не кричит, не шумит, ногами не топает. Просто переживает. Мы говорим: «Ну ладно, пап, мы пошутили!» Ой, порой мы такие вредные! Даже на сцене во время спектакля можем свой независимый нрав продемонстрировать. Выходит кот и, вместо того чтобы играть, садится и застывает, как статуэтка. Или вообще убегает за кулисы. Правда, зритель не догадывается, что это наши кошачьи проделки. Публика хохочет, думая, что именно так все и задумано. А мы на этом играем.

— А что-нибудь еще папа от вас перенял?

— Наше главное фамильное качество — независимость! Когда нападение на театр было и нас хотели с Кутузовского проспекта отправить куда-то на выселки, папа смог дать настоящий отпор. Даже нам, кошкам, понятно, что здание в центре города — очень лакомый кусочек. Ведь что творилось! Что пришлось пережить! Даже предательство друзей. Пропадали документы на собственность театра! А однажды во время спектакля УБЭП нагрянул, чуть ли не с обыском! Думали, наверное, что у нас тут богатства несметные, но, кроме кормов, плошек, подстилок и реквизита, ничего не нашли. Наш папа — человек добрый и мягкий, но мы научили его защищаться. Если коту наступили на хвост, он будет кусать, царапать и грызть своего обидчика.

— Борис, весна — время любви. Как у вас с этим обстоит дело?

— На Восьмое марта нам наливают по капельке валерьянки, и мы отрываемся по полной программе. Такой концерт закатываем! А вообще у нас строго. Девочки отдельно, мальчики отдельно. Но иногда мы просим: «Пап, давай! Мы больше не можем терпеть!» И начинается. Мы ведь учимся у папы. У него трое детей, и он, наверное, был бы не против еще больше их иметь. Старший сын Дима работает в нашем театре, он здесь самый главный. Дочь Катя — художник-оформитель. Она иллюстрирует папины книжки и рисует наши портреты. А младший сын Вова создал новый театр классического балета и пантомимы, он — Барышников и Марсель Марсо в одном лице. А папа в свои 60 лет — мужчина хоть куда. Не пьет, не курит, занимается техникой дыхания. Правда, он почему-то думает, что это придумал Бутейко. На самом деле это наше кошачье изобретение. Кто еще может так затаить дыхание?

— Борис, а у тебя есть конкуренты?

— На нашей планете 600 миллионов кошек, и все хотят к Куклачеву. А я — самый лучший. Но тут у нас появился огромный американский кот. Кое-кто даже хотел его кастрировать, чтобы он не метил территорию. Но папа не дал. Он сказал: «Ребята, Мурза уже 10 килограммов весит, а если мы его кастрируем, он еще столько же наберет, вообще двигаться не сможет». Мурза у нас только три месяца, а у него уже пять котят! Вот доберусь до него и пасть ему порву! Я же с помойки, а он породистый. Правда, он навел папу на идею подготовить спектакль «Карнавал элитных кошек». Там, наверное, будут играть дети этого Мурзы. В нашем театре семейственность процветает — ничего не поделаешь!

— А как насчет цап-царап?

— Раньше всякое бывало. Бедный папа — единственный артист в стране, которому расцарапали спину на работе. Шутка! Но в последнее время какие-то чудеса происходят. Все наши кошки на репетициях и на спектаклях свои коготочки убирают. Бывает, конечно, нечаянно заденут за палец, а потом переживают.

— В вашем театре — и кошки, и собаки. Кого Юрий Куклачев больше любит?

— Папа всех любит. Он не разделяет кошек и собак. Скажи, Паштет! Но признаюсь по секрету, что кошки все-таки главные. Собака повеселилась, поиграла, а потом бряк на тапочки и заснула. А мы весь день с человеком. Если надо, и полечить можем, и точечный массаж сделаем. И анекдот расскажем. Однажды Куклачев упал с пятнадцатого этажа.

— Ну и как?

— Лапку ушиб!

— А подарок к юбилею подготовили?

— Мы — артисты, поэтому наш подарок — хороший спектакль. Ведь как обычно празднуют? Сидит юбиляр во главе стола, все поют ему дифирамбы. Папа этого не любит, даже морщится, словно ему скипидару налили. А у нас, в Театре кошек, в этот день будет полный аншлаг!

Елена Светлова