Похоже, жара спала.
Уютно устроившись на веранде открытого ресторана «Парижская жизнь», наслаждаюсь панорамой сада «Эрмитаж».
Он причёсан. Поливают из цветных шлангов траву.
Медленно прогуливается публика.
Немного необычная: «Пацаны». «Верх и низ — чёрные». Верх — майка, низ — шорты. На толстом брюхе — пейджер. Головы бритые.
Вот прошел «уважаемый папа» с двумя дочерьми.
Кларин, наверное, тоже так степенно прогуливается с Катюшей и Женечкой, уводя их в парки от разведённой с ним жены.
У входа стоит роскошный «Харлей».
Сейчас осиротят столик мальчик и девочка. Сядут на этого славного коня и помчат по дорожкам сада. Ведь они заплатили за возможность ездить там, где нельзя.
Знаешь, мой милый, сегодня, если заплатить охраннику, тебя пустят в любую дверь…
Нежная музыка шестидесятых — как свежий ветерок.
Клумба с маргаритками.
Сверкает молния. Гром. Поднимается ветер.
Кажется, сейчас пойдёт дождь и запрёт меня на этой ностальгической верандочке.
Можно было бы обрадоваться. Посижу. Я уже съела вкусную осетрину, затейливо украшенную овощами и зеленью.
Официантка Ирочка предложила пирог с яблоками: «В центре пирожка — мороженое. Теста мало. Очень вкусно».
Но
«Нет клубнички…», говорит, — «Но есть фруктовый салатик. Киви, бананчики…»
Славно. Пусть будет киви. Вкус этого нового для нас фрукта очень напоминает клубнику.
Удовольствия «на все сто» не получится
Марик, не хочется входить в осуждение — критику курения.
Но уж очень мне не нравится даже пассивно принимать участие в большом бизнесе табака.
Это язычество, демонстрация своей неспособности привязаться к жизни другими способами. Гири на ногах, путы цепи. По виду не все курящие — чернь, которой присущи воскурения идолу, дьяволу…
Фу, чушь
Вчера было плюс 35градусов. Говорят, выше тридцати было в тридцать восьмом году. Жара была в 32 градуса.
Москва, наверное, скоро будет Африкой.
Вот, по поводу «скоро»…
Напряжение слышится во всех газетных статьях, радиобеседах и теледебатах.
Ждут, солнечного затмения, катаклизмов. Конец света пока ещё под вопросом. Говорят, нравственность должна упасть очень сильно, «для нового пришествия».
Разговоры:
О приближающихся выборах.
О запрете Компартии.
Кому, спрашивают, это выгодно? Сходятся на мнении:
«Семье Гражданина Ельцина и прочая и прочая, включая Зюганова — первого секретаря этой самой компартии».
В этих парадоксах трудно разобраться, особенно, если и не хочется…
Из громких событий — падение грузовика, отправленного с космодрома «Бойконур» на станцию «Мир».
Казахстан осерчал, что на его пастбища пролито десятки тонн ракетного топлива и запретил России пользоваться ею же построенным космическим портом.
Небольшое замешательство:
— Как же быть? Мы, ведь, не можем снабдить живущих на станции «Мир» космонавтов необходимыми, как это теперь называется, «расходными материалами». Придётся станцию закрывать… Ах…
Всё решилось, когда «достигли договорённости» заплатить двести миллионов долларов за аренду Бойконура.
В Югославии вся страна — в марше. Требует отставок президента, проигравшего войну.
А наш «гарант» — в «очередном отпуске». По сообщениям журналистов-доброжелателей:
перемещается по Подмосковью, убегая от распоясавшихся там пожаров.
Жителям горящих деревень — некуда перемещаться…
Ну вот, дождалась! Начался ливень!
Брусчатка дорожек стала яркой. Сладкий запах, прибиваемой каплями тёплого дождя, пыли.
Напротив моего столика, через дорогу стоит классический особнячок. Фронтончик, пилястрочки с ионическими капителями. А на крыше по краям скатов — две крылатые лошадки. Светлостальной фон неба за ними выявил элегантную графику их поз, взмаха крыльев. А это вовсе и не лошадки, похоже — львы?..
И божественный звук: грохот струй по деревянной крыше веранды. И кисея причудливо переплетающихся водопадиков, похожих на барочную решётку сада…
Как я, всё-таки, счастлива! Мурашки. Колючие иголочки. Движение.
