Экзамен, о котором так много говорилось, неотвратимо наступает. В напряжении все, особенно учителя и родители: много сделано, а что выйдет? Интригу не снимает даже предсказуемость заданий ЕГЭ: дети есть дети. А ставки у экзамена очень высокие. Результат — как предсказание судьбы. Для учителя в том числе, ведь деньги ему теперь платят в обмен на результат. А уж какими путями он добивается результата — его личное дело. Вот о путях и поговорим...
Схемы достижения результата могут быть разные
«Нас всех учили быть умными и добрыми, — пишет учитель. — Но ведь нас совершенно не учили элементарному: поддерживать умных и добрых. В нас нет этих навыков. А „культ лучших“ застит все, и всем хочется в лучшие, а не в группы поддержки».
Золотые слова педагога: как бы не пропустить свою миссию в эпоху соблазнов и искушений. Потому что нехитрая формула современной образовательной политики «деньги в обмен на результат» повлияла и на психологию учителя: раз услуга, то пожалуйста:
«Учитель, который ведет у детей, допустим, математику, — причем классы поделены на подгруппы, дополнительно он получает деньги за подготовку к ЕГЭ и занимается этой подготовкой, а в довершение ко всему репетиторствует с некоторыми учениками за родительские деньги, — не видит в этом ничего зазорного», — читаем в учительском блоге.
Схема самая грубая. Сначала доказываем родителям необходимость дополнительных, потом ведем их. Работаем на результат. Но и на свой карман тоже. Как вариант — советуем брать платные уроки у своего коллеги, а коллега действует симметрично. В учительском сообществе эта схема не одобряется, хотя все комментарии к приведенной записи содержат не юридический, а этический постулат: так нельзя, ведь это видят дети, что они о нас думают?
Схема самая распространенная — дать детям понять, что они «не сдадут», «не напишут», «не решат». Например, задавая на дом сверхсложные или очень объемные домашние задания, мы прямым ходом отправляем их к репетитору, он-то и обеспечит нам результат.
Отсюда до нормальной схемы — учить грамотно и профессионально в пределах отведенного времени — существует много промежуточных. Железно требовать. Бесконечно тренировать. Давить морально. Благо схемы достижений результатов никого сегодня не интересуют.
Кроме самих учителей, конечно. И они пишут: «Учитель заметно воспитывает, когда строит отношения с детьми на прагматических основах, тем более если таких учителей несколько и если такому порядку попустительствует администрация».
Элементарное выживание?
Как будто специально задумано: заставить учителя отвечать за результаты детей зарплатой, и педагогика сама собой прекратится, жизнь из школы уйдет. По крайней мере та ее сила, которую называют «воспитание через образование», процесс очеловечивания знания и развития личности ребенка через познание. Уроками больше не воспитывают, тут дрессура; воспитывать ведут на мероприятия, на специальные уроки по программе, на худой конец, к психологу или директору. И вот у нас ни воспитания не стало, ни образования. «Школа ничего не дает», — любимая тема разговоров родителей на школьном крыльце. А что ждет на стороне их и детей?
По данным исследования рынка репетиторских услуг в России, проведенного компанией inFOLIO Research Group, на сегодняшний день репетиторством занимаются 32% учителей средних школ (по данным экспертного сообщества — до 48%). Если учитывать репетиторов—преподавателей СПО и вузов, объем рынка — до 50 млрд рублей. Что касается конкретно подготовки школьников к ЕГЭ, то в 2011 г. объем рынка составил 8,4 млрд руб. (по экспертным оценкам, он превышает 15 млрд руб.).
Страшно сказать, ведь годовой бюджет приличного немецкого университета всего 700 млн евро. А школы в российском северном регионе, кстати, — 42 млн рублей.
Однако рост цен на репетиторские услуги продолжается, он составил по России 11,7%, хотя 21% потребителей считает качество оказанных им репетиторских услуг чрезвычайно низким, еще 46% — недостаточным. «Несмотря на то, что этот рынок вступил в период относительной зрелости, просматривается тенденция роста предложения со стороны неквалифицированных репетиторов, особенно в сегменте „иностранные языки“».
В общем, рынок темный, непрозрачный, но разве бы он рос, не будь спроса родителей, сильно сомневающихся в возможностях школьного учителя?
Чтобы не разочаровывать своих учеников
А учителя сомневаются в родителях. Кризис доверия налицо. Пишет учительница английского в детском саду: «Учебник мы сделали с отрывными страничками. Он лежит в группе, а на дом выдаются странички в папочке, уже отработанные. Уже проверено: если дать родителям учебник в руки, они впихнут его ребенку весь сразу, еще до начала занятий. Чтобы он был лучшим в группе».
Эту предосторожность можно назвать тщетной, потому что взрослых не остановишь, они делают ставки на детей, как на лошадей, и корм должен быть «в коня». Но можно и не называть. Потому что хоть какой-то островок спасения педагог обеспечить ребенку в состоянии. Пространство, где не гонят, не жмут, не пришпоривают ежечасно. А главное — учат грамотно. И это совсем другая забота. Забота совершенно о другом результате.
Да, она непопулярная. Да, учителей теребят со всех сторон, а человечного учителя могут не признавать. Но не факт, что надо присоединяться. Миссия — есть. Внутреннее знание о ней — есть. В конце концов, сегодня людей не жгут на кострах за идеи и не сажают за несовпадение с генеральной линией.
Людмила Кожурина
