Сергей Соловьев сторонится официоза, предпочитает работать с друзьями и считает, что лучший способ помолодеть — снять кино о молодом человеке. Режиссер легендарных фильмов «Асса» и «Сто дней после детства» отмечает 75-летний юбилей без особой помпы — лишь небольшой товарищеской вечеринкой в «Школе современной пьесы». Накануне праздника мастер рассказал «Известиям» о том, почему только сейчас решил открыть свой театр и стоит ли ждать обещанную картину с Пьером Ришаром.
— Начну с очевидного вопроса: как все-таки будете отмечать?
— Мне бы хотелось отметить так, чтобы никто о моем дне рождения не знал. И чтобы даже я не знал — спрятаться где-нибудь в лесах или полях нашей необъятной Родины. Хотелось бы так, но никогда так не получается. Поэтому отмечаю, как обычно, в тесном кругу. И я очень благодарен тем, кто принимает участие и не забыл про эту дату. Спасибо всем большое.
— Ученики вашей мастерской что-то готовят? Капустник, например?
— Не знаю даже. Они столько уже всего наделали, чтобы еще и это... Эта мастерская очень хорошо поработала, выпустила сразу семь законченных спектаклей, поэтому мне бы не хотелось их обременять еще и капустником в собственную честь (смеется).
— В начале года вы объявили о создании своего театра-студии «САС». Между тем спектакли вы ставите давно — с учениками и не только. В 1990-е гремели ваши постановки Чехова в Малом театре и «Содружестве актеров Таганки». Почему решили создать свой театр только сейчас?
— Как в древних текстах написано: «Есть время разбрасывать камни, есть время их собирать». И вот у меня такое ощущение, что сейчас пришло время собрать всё лучшее, что мы делали с ребятами за последние, скажем, пятнадцать лет и попытаться сделать настоящий полноценный театр. Учебные постановки долго не живут, а мне бы хотелось продлить им жизнь. Не так давно я целиком поставил «Войну и мир». У нас не было подходящего помещения, и мы показывали спектакль просто в студенческой аудитории. Постановка шла семь часов! Сейчас хочу сократить ее до шести и вернуть на сцену.
— Вы часто привозили на ваш фестиваль «Дух огня» в Ханты-Мансийске постановки предыдущих мастерских. Они, получается, тоже войдут в репертуар театра?
— Обязательно. Я хочу по возможности собрать в театре всех людей, всех учеников, которые мне нравятся, интересны и милы. Со всех выпусков.
— Театр-студия будет кочевать по разным площадкам или у него будет свой дом? Вы не общались с чиновниками по этому поводу?
— Мне грех на кого-нибудь обижаться — мне предлагают разные варианты, и я сейчас вместе с художником, вместе со своими сотрудниками выбираю постоянную площадку.
— К слову, об учениках. Вы воспитали не одно поколение режиссеров, многие из которых вполне успешны в профессии, — например, Рашид Нугманов, Анна Меликян, Егор Баранов. Были у вас студенты, которые подавали большие надежды, но так и не состоялись? Есть имена, которые как-то несправедливо забыты?
— Вы знаете, они все подают надежды и у всех судьба своя. Но тут ведь как — нужно разделять личные усилия режиссера, талант и его кассовое везение. Здесь многое зависит от тех, кто занимается прокатом. Не у всех сразу всё получается. Но и из временных неудач, мне кажется, не нужно делать инфернального несчастья. Пока дела идут вот так, а потом пойдут наоборот.
— В одном интервью вы рассказывали про потребность постоянного общения с молодыми. Многие ваши фильмы — та же «Асса», «Нежный возраст» или «Сто дней после детства» — про молодость и взросление. А себя вы на сколько лет ощущаете?
— Всё зависит от истории, которую я хочу рассказать. Допустим, мой последний фильм «Ке-Ды» был о парне призывного возраста, которого забирают в армию. Значит, столько лет на этой картине было и мне.
— Это про кино, а в жизни? У Кира Булычева был рассказ про ученого, который распылил чудо-порошок, чтобы жители его города приобрели облик в соответствии со своим внутренним возрастом. Старики превратились в школьников, школьники — в стариков, и мало кто остался собой.
— Я ощущаю себя на свои годы. И никакого порошка мне не надо. Всякий возраст имеет свои прелести, свои радости и свои открытия. И мой возраст открывает вещи, которые раньше я не знал или не понимал. Поэтому я рад своим 75
— Александр Житинский в книге «Путешествие рок-дилетанта» вспоминал, как ему, обычному советскому человеку, было трудно настроиться на молодежную волну. Когда делали «Ассу», вам потребовалась какая-то внутренняя перестройка?
— Вы знаете, нет, ничего такого не было. Всё было органично, потому что я всегда стараюсь делать свои картины не с исполнителями, а с друзьями. Мы сначала подружились с Борисом Гребенщиковым, а потом начали вместе работать. А это совсем другой разговор.
— Вы как режиссер всегда следили за актуальной музыкой — Гребенщиков, Цой, а в наши времена работали с Сергеем Шнуровым и Бастой. Следите за тем, что происходит сейчас?
— Слышал много разного, мне в этом помогает дочь. Она кинокомпозитор, училась в Лос-Анджелесе, а теперь пишет музыку для Голливуда. На днях как раз у нее была премьера последней ее картины там («Страшные истории для рассказа в темноте» продюсера Гильермо дель Торо; Анна Друбич также выступила композитором на четырех фильмах Сергея Соловьева. — «Известия»).
— В воспоминаниях вы упоминаете о множестве сценариев, которые в силу обстоятельств так и не стали фильмами, — «Все наши дни рождения» Геннадия Шпаликова, кинобиография Тургенева и другие. Есть вероятность, что вы вернетесь к каким-то из них?
— Конечно. Если Бог дает делать, нужно обязательно сделать. Иначе это неправильно по отношению к собственной жизни. Все неснятые фильмы — ее часть. Неправильно это и по отношению к замыслу того, кто тебя посылал сюда, в этот мир, и послал явно с какой-то целью. Сейчас я работаю над русско-французской картиной «Елизавета и Клодиль» и заканчиваю сценарные доработки к «Метафизике любви» про отношения Ивана Сергеевича Тургенева и Полины Виардо.
— На роль Тургенева вы раньше пробовали Олега Янковского. Уже думаете, кем его заменить?
— Конечно, думаю. Но не скажу (смеется).
— А на каком этапе сейчас «Елизавета и Клодиль»? Скоро ждать премьеру?
— Удалось отснять обширные пробы. Найдены актрисы — замечательные французские девушки. Идея пригласить Пьера Ришара на одну из ролей еще в силе. Снимем его обязательно
Николай Корнацкий
