Ирина Апексимова задирает цены на популярные спектакли Театра на Таганке, не хочет менять внешность и не готова искать спонсорские средства под свои постановки. Об этом актриса и директор рассказала в преддверии ежегодного фестиваля «Театральный марш», который пройдет 7 сентября в столичном саду «Эрмитаж». В течение всего дня зрители смогут бесплатно увидеть работы ведущих московских театров, в том числе и Таганки.
— Ирина Викторовна, мои поздравления — программа фестиваля этого года еще более солидная, чем была в предыдущем. Как вам это удается?
— Ну, лучшие театры весь год умоляют нас принять их спектакли в программу, дают взятки (смеется). Я рада, что состав участников год от года становится всё солиднее, как вы говорите. Мы всегда стараемся показать лучшее. Загвоздка, как правило, лишь в том, что не все качественные постановки можно вывести на улицу.
— Для «Таганки» фестиваль — это еще и повод похвастаться своими достижениями? Заметила, что вы всегда выбираете для показа «золотомасочные» спектакли.
— Безусловно. Таким образом, мы можем рассказать о том, какие мы крутые: не только ставим классные спектакли, но и получаем за них «Золотые маски». В этом году мы покажем постановку Максима Диденко «Беги, Алиса, беги».
Это фестиваль для нетеатральной публики: потенциальные зрители могут посмотреть спектакли, ничего не пугаясь, не платя денег, не ограничивая себя в передвижении. Если постановка не нравится гостям, они могут развернуться и уйти. Но зато если человека зацепило, впоследствии он, скорее всего, купит билет и придет на спектакль в настоящий театр
— Стартует новый сезон. Расскажите о сентябрьских премьерах Театре на Таганке.
— Мы выпускаем новый мюзикл Алексея Франдетти «Последние пять лет». Это уже вторая его постановка для нашего театра. Опять невероятно сложная, не менее масштабная, чем «Суини Тодд», но для Малой сцены и двоих артистов — Марфы Кольцовой и Павла Лёвкина.
Спектакль посвящен любви двоих молодых людей. Один из них рассказывает историю с того момента, как они встретились, другой — начиная с расставания. Звучит потрясающая музыка Джейсона Роберта Брауна, Анастасия Пугашкина создала прекрасную сценографию. Если не знать, что перед вами декорация, можно подумать, будто находишься в нью-йоркской квартире. Очень красивая постановка, очень музыкальная, звучит живой оркестр, всё стильно.
Вторая премьера — спектакль «Горка» по пьесе Алексея Житковского. Она была признана лучшей пьесой 2018 года, и мы первый театр, который успел купить у автора права, потому что в это произведение вцепились просто все. В постановке занята исключительно труппа театра.
— Вы такие быстрые или такие хваткие?
— И то и другое. Я бы еще сказала, что мы интуитивно тонкие. Спасибо режиссерам за то, что всегда обращают мое внимание на интересные произведения, ведь у меня самой просто нет времени сидеть и читать всё, что пишут современные драматурги. Предложения сделать спектакль в первую очередь поступают ко мне от режиссера. Считаю эту последовательность правильной, потому что когда режиссер выбирает материал сам, он точно будет сделан хорошо. В отличие от ситуации, когда пьеса ему навязана.
— Главным, и, похоже, самым дорогим спектаклем прошлого театрального сезона на Таганке стал «Суини Тодд». Из чего складывается такая цена на билеты? Просто из того факта, что он премиальный?
— Цена складывается из того, что до спектакля двое суток подряд работают две бригады монтировщиков, чтобы выставить эту декорацию, из того, что за этой декорацией сидит живой большой оркестр, из авторских отчислений за лицензию. Это главное. Ну, и, конечно, спектакль должен приносить доход в театр, иначе нет смысла его ставить.
— И много на сегодняшний день на Таганке спектаклей, которые кормят театр? Назовите топ самых успешных по итогам прошлого сезона.
— Помимо «Суини Тодда» — «Вий», «Беги, Алиса, беги», «Чайка», «Теллурия», «Старший сын» и «Назову себя Гантенбайн» на Малой сцене. Еще хорошо продается «Эльза», а самый коммерчески успешный спектакль — это «Старая, старая сказка». Мы играем его исключительно в новогодние каникулы, но он уже собрал, по-моему, на 400% больше, чем в него вложено.
— А вы, меж тем, не выглядите руководителем, который сложил на рабочий стол все кости и думает, как ему выжить в этой гонке. Наоборот — глаза горят. Неужели вам, женщине, не тяжело совмещать две должности?
— Нет, и я не складываю кости в принципе. Если кто-то их складывает, ему, наверное, лучше уходить. Мне это нравится. Если бы не нравилось, глаза бы не горели.
— Хоть и прошло много лет, но театралы до сих пор вспоминают раскол, который привел сначала к конфликту, а впоследствии и к уходу Юрия Любимова из театра. Вы с такими проблемами сегодня не сталкиваетесь?
— Театр в принципе непростой. Да что уж там — любой коллектив непростой, а театр тем более, потому что люди там работают эмоциональные, скажем даже, эмоционально подвижные. Бывают очень сложные дни, бывают дни хорошие, но это наша жизнь, так что у меня всё нормально.
— Вы совсем не меняетесь. Зрители запомнили вас в образе бизнес-леди в дизайнерских одеждах из фильма «Лимита», такой вы и остаетесь уже не одно десятилетие. Не скучно ли в одном имидже?
— Видите количество булавок на моих штанах? Это от сглаза. Так и спасаюсь (смеется). А вообще, мне никогда не хотелось кардинальных перемен во внешности. Бывают, конечно, моменты, когда охота быть 17-летней голубоглазой блондинкой с большой грудью и ростом 182 см, но это, к счастью, самые короткие моменты в моей жизни. Меня Бог создал черной, так зачем мне белый цвет, тем более сейчас, когда все как подорванные стали блондинками? Этого мне очень не хочется.
— Вы наверняка знаете о вашей репутации железной леди?
— Какая разница, что обо мне думают? Пускай верят в то, что я железная леди.
— Когда вы впервые поняли, что можете не только играть в театре, но и руководить им?
— Наверное, когда создала свою антрепризную компанию и мне пришлось заниматься производством спектакля от и до: приглашением режиссеров, художников и т.д. Но я никогда не чувствовала, что могу это делать. Я не говорила себе, как робот, «Я. Чувствую. Что. Могу. Это. Сделать», а просто делала это и всё. Конечно, когда мне предложили стать директором, я, по наглости, решила: давайте попробуем, в конце концов, я всегда могу уйти. Но, видимо, у меня получается (стучит по дереву).
— В одном из недавних интервью вы говорили, что не можете выделить ни копейки бюджетных денег на спектакль со своим участием — для этого нужно искать спонсорские средства. Почему же не ищете и не ставите?
— Сегодня я не могу точно понять, что бы я хотела сыграть. Наверное, если бы у меня вдруг стрельнуло «хочу вот это», если бы я загорелась какой-то безумной идеей, пошла бы искать спонсорские средства. Но я этого не делаю, потому что времени нет.
— Насколько занята в репертуаре Таганки ваша дочь Дарья Авратинская?
— Моя дочь не актриса театра, поэтому в премьерах нового сезона она не занята. Сейчас всё ее время забирает мюзикл «Стиляги» в Театре Наций — у них очень плотный прокат и гастрольные программы. Если будет необходимость в ее участии, — придет режиссёр и скажет, что ему нужна именно эта актриса, я ее, конечно, приглашу.
— Насколько вы критичны по отношению к дочери?
— Я критикую ее в разы больше, чем всех остальных. С другими артистами я себе так разговаривать не позволяю. Но поскольку к ней предвзятое отношение и она непременно должна быть лучшей, в разговоре с ней я себя никогда не сдерживаю.
— Она не обижается?
— Обижается, а что поделать?
Наталья Васильева
