Перегной

Я смотрю последнюю неделю перед сном сериал «Подлый Пит». Мне очень нравится. Ставя на паузу, воображаю, что колумбийка дала мне поцеловать её в копчик за сетку с апельсинами. Не спрашивайте. Мошенничество бывает разное. В том числе словесное. Быть может, оно единственное, за которое действительно стоит вернуть практику публичной порки у позорного столба. Я ведь десакрализирую святое чувство. Мой мастер, которого я воспринимал исключительно как гаучо (хотя сам он стремился скорее походить на Маркса, который Граучо), говорил, что сюжет смеха — это удовольствие от бессмыслицы. Это свойственно детям в большей степени, чем взрослым. Нужно быть el nino и не смотреть на часы. Таков порог входа в трастовый фонд защиты детей. Акции можно обналичить уже потом — в виде седых волос. Это ведь непросто — вообще до них дожить. Сначала седые глаза, потом седые волосы, потом седые-седые волны — Океана Вечности. Согласен, я слишком затянул с поэзией, дабы вы забыли, что колумбийка дала поцеловать её в копчик, притом что суть вообще была в другом — я лишь хотел рассказать о своей потребительской привычке, но вывернув себя наизнанку: чтобы не расчеловечиться. А такая опасность была. Квалифицированный потребитель, на подсадке, обыватель, на опиуме, только так единственно могущий подавить свою глубокую фрустрацию от нелюбви... Иначе говоря. Смотрите прошлую заметку про инь и ян. Смыслы можно освежать, а можно освежёвывать. А эти заметки я вообще пишу до того момента, как счёт в подзаголовке станет 14-14, это будет означать, что я выдержал забег, о котором мы договорились с поэтом по имени Анна. Потому что никто не знает, из какого сора растут стихи. Может быть, даже и из такого.