В музее-заповеднике «Царское Село» открылась выставка «Военный плен в годы Первой мировой войны». Специально для экспозиции Международный комитет Красного Креста предоставил 36 уникальных фотографий из своего архива. В собрание также вошли личные вещи узников, их письма домой, акварели, дневники и архивные документы.
Музей «Россия в Великой войне», расположенный в государевой ратной палате Царского Села (Санкт-Петербург) — единственный в стране, посвященный событиям Первой мировой войны. Новая временная экспозиция — о пленных противоборствующих сторон. Ее основу составили дары от коллекционеров, предметы фонда и архивные фотографии Красного Креста. «В те годы инспекции от Красного Креста посещали лагеря для военнопленных, чтобы проверить условия их содержания,— рассказывает Мария Филипцева, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ГМЗ "Царское Село".— Конечно, сегодня можно заметить, что многие фотографии — постановочные. Проверяющим старались показать, что все благополучно: вот здесь — раздача еды, здесь — театрализованные представления, вот здесь пленные спортом занимаются… На самом деле эпидемии в лагерях выкашивали пленных тысячами, жестокое обращение с узниками набирало обороты — то, что потом, во Вторую мировую, проявится в полную силу. Самые редкие фотографии — снимки репатриации, возвращения пленных на родину, сделанные в пересыльных лагерях. Там уже не постановка, там действительно изможденные лица людей, которые годы провели в лагерях».
«В начале войны думали, что обойдутся опустевшими войсковыми казармами, планировали размещать пленных в городах, деревнях, пустующих квартирах… Но уже к концу 1914 года стало понятно, что пленных все больше, война не заканчивается и куда их девать, совершенно непонятно»,— объясняет Мария Филипцева. Первые лагеря для военнопленных стали строить в Германии и Австро-Венгрии, потом их опыт переняла Россия, большинство лагерей разместили за Уралом. Сначала планировали распределять военнопленных по национальному признаку, но, чем больше их становилось, тем сложнее было соблюдать какой-то порядок: «Просто обносили территорию колючей проволокой и строили бараки, хозяйственные помещения, расставляли вышки. На нашей выставке есть несколько акварелей — их рисовали пленные. Там видно, что лагеря уже приобретали тот облик, который они будут иметь и 20 лет спустя, во Вторую мировую»,— рассказывает Мария Филипцева.
В начале ХХ века содержание военнопленных регулировалось Женевской конвенцией; согласно ее статьям военные действия против гражданского населения, больных, раненых и военнопленных были запрещены, как и преднамеренное убийство военнопленных, пытки и бесчеловечное обращение с ними. Запрещалось также и принуждение к службе в армии неприятеля. Но в реальности эти предписания редко соблюдались. «В начале ХХ века, когда создавались конвенции, люди не могли представить, с чем им придется столкнуться,— рассказывает Мария Филипцева.— Не были учтены масштаб войны, количество военнопленных, политическая обстановка, климатические условия. Одно дело — лагерь для военнопленных в Европе, совсем другое — в Сибири. У стран Тройственного союза, как и в России, перед войной содержание военнопленных приравнивалось к содержанию рядового солдата. Их должны были обеспечивать пищей и одеждой. Но когда началась война, на такое количество пленных не хватало ни средств, ни условий. Конвенции нарушались. Поэтому в 1915 и 1916 годах по инициативе Красного Креста были проведены Стокгольмские конференции. Там, например, было решено инспектировать лагеря, хотя особенного эффекта это также не дало. К приезду Красного Креста пленных мыли, кормили, а после отъезда контроля опять не было. Не существовало и реальных рычагов наказания для стран, которые бы не соблюдали договоренности. Красный Крест больше помогал тем, что отправлял гуманитарную помощь, налаживал связь узников с близкими, переправлял письма военнопленных».
«Она, увидев пленного в лагере, попыталась через забор передать ему кусок хлеба и была застрелена немецким надзирателем. В свое время это вызвало большой общественный резонанс, и уже после войны была отчеканена медаль в память об Ивонне, на которой изображено, как она пытается через забор протянуть руку,— продолжает Филипцева.— А мне как историку хотелось бы отметить важность экспонатов — карточек российского военного бюро по военнопленным. На каждого узника была заведена карточка, где отмечена вся необходимая информация — фамилия, имя, воинское звание. Очень важным было указание гражданской профессии, чтобы использовать в дальнейшем профессиональные навыки пленного. Но многие карточки заполнены не до конца, иногда даже меньше, чем наполовину. Когда военнопленных направляли в провинции, там часто не находилось человека, знавшего немецкий язык, чтобы корректно отразить сведения о пленном. Соответственно о наших пленных соотечественниках также сохранилось очень мало сведений, и достоверную информацию о них сегодня получить почти невозможно».
Мария Лащева
