Есть среди наших «солистов» и читателей люди особо одарённые, владеющие эпистолярным жанром настолько искусно, что их письма можно читать запоем и с удовольствием перечитывать. Наталья Майорова — такой человек. С разрешения Натальи Николаевны публикуем фрагменты её писем Владимиру Шахиджаняну.
Дорогой Владимир Владимирович!
Спасибо Вам большое за письмо.
Я ему, даже не читая ещё, обрадовалась.
Я всегда Вашим письмам радуюсь несколько раз.
Первый раз — ещё не открыв. Радуюсь, когда просто вижу от Вас письмо.
Второй раз радуюсь, когда открываю его.
Третий раз и все последующие разы я радуюсь, когда читаю Ваше письмо.
Почему я не единожды радуюсь, когда читаю Ваше письмо? Потому что я радуюсь всем Вашим мыслям вместе и каждой мысли в отдельности. Я прижимаю руку к сердцу и кланяюсь Вашим мыслям. Я прижимаю руку к сердцу и продолжаю радоваться.
Да, к сердцу я могу свою руку прижать. Но не ко всем своим частям тела я могу её прижать. Я не могу прижать руку к глазам, там очки сидят. И если я прижму руку к очкам, их потом протирать придётся. А есть такой жест красивый, когда человек к глазам руку прижимает. Мне этот жест так нравится!
Мы все любим эффектные позы и эффектные жесты. Мы все любим эффектно выглядеть. А ещё бывают Люди эффектные. Чтобы они ни сделали, всё эффектно выглядит. Эффектно и потрясающе.
И так я тут разошлась, что махнула рукой, сняла свои очки и эффектно прикрыла рукой свои глаза.
Видите, одна и та же рука, прижатая к разным частям тела, будет означать разные смыслы. Если руку прижать к сердцу, это будет одно обозначать. Если руку прижать к глазам — уже другое что-то будет значить. Да ещё и смотря как прижать, с каким «выражением». Можно с разными выражениями. Лишь бы не с выражением «Ай, болит!»
«Ай, болит!» — это самое страшное выражение. Особенно, когда к сердцу.
На неделе я с мужем схожу в волшебный магазин и закажу там волшебные очки. Скажу — дайте мне такие очки, чтобы я в них молодой выглядела. Хотя это плохие будут очки. Если я в них буду в зеркале молодо отражаться, это будет означать, что диоптрии для меня слабоваты. А мне нужны такие очки, чтобы каждую мою морщинку высвечивали.
Я не боюсь своих морщин (ну, почти не боюсь... хотя, что уж лукавить-то, боюсь, конечно), но знаете, лучше иметь умное морщинистое лицо, чем гладкое бездумное.
Бездумные лица страшны и непривлекательны. Лица ум освещает! И в первую очередь — жизненный ум.
Лица красивы, когда жизнь прошлая прошла правильно.
На лицах всегда прошлое видно. На лицах всегда лежит отпечаток прошлого.
Так же, как и на наших душах.
Владимир Владимирович!
Я, обычно, как прочитаю Ваше письмо, у меня энергия просыпается всегда, идеи в голове бурлить начинают и из головы наружу проситься, на бумагу.
Сегодня я правила свою статью. Правила, правила... правила до самого вечера и ещё не доправила. Нужно ещё будет её редактировать и подзаголовки придумывать.
Я помню, Вы мне ещё раньше говорили дробить большие тексты и подзаголовки делать. А у меня тогда ничего не получалось. А сейчас, к моей великой радости, у меня начало получаться. И так мне нравится придумывать названия подзаголовков, что я дробила бы себя и дробила, придумывала бы названия этим частям дроблёным и придумывала...
Владимир Владимирович, Вы когда рассказываете про Юрия Владимировича Никулина, я вижу его главные черты характера — неравнодушие и человечность. Его человечность видна во всём. Так же, как и неравнодушие. Для меня эти две черты очень много значат. Они для меня едва ли не определяющие в людях.
Вы пишете, что я расту. Мне и самой интересно наблюдать, как я расту.
Пусть я расту и не так быстро, но я ведь расту.
Я ведь меняюсь! И в лучшую сторону меняюсь...
Могла ли я представить себе, что у меня будет такая волшебная жизнь, похожая на Сказку?..
Что мне подарят такой Дивный чудесный Мир?
Я не могу оторваться от этого Мира!
Мне надо выходить в реальную жизнь, мне нужно заниматься делами и домом, мне нужно заниматься своими близкими... а я сижу, пишу и пишу. И оторваться не могу.
Есть много Миров.
Миры Художников, Миры Музыкантов...
В другие Миры я хожу только в Гости.
Я не хожу туда, чтобы присвоить себе кусочек тех Миров.
Мне другие Миры не нужны!
Я, когда возвращаюсь в свой Мир, он на меня долго дуется и не желает со мной разговаривать. А потом оттаивает.
И мне опять легко в нём дышится и пишется!
У меня ощущение, что когда я выхожу из своего Мира, у меня в мозгах перетряска происходит, такие мини-землетрясения, и навыки потом меня не слушаются иногда.
Это так страшно.
Я, когда ухожу из своего Мира, всегда боюсь, а вдруг он больше меня не примет?
А когда напишу что-нибудь, залюбуюсь, а потом боюсь иногда — а вдруг у меня больше так не получится?..
А ещё я боюсь, что навыки в один прекрасный день меня покинут, все посмотрят на меня и скажут: «А король-то голый!».
Ну, в смысле, я писала, например, писала, а потом вдруг раз... и ни бэ, ни мэ...
Я всё никак не могу поверить, что это мои навыки.
Мне кажется, они пока не мои ещё.
Мне кажется, что, когда я пишу, меня подключают к энергоканалу, к такому интеллектуально-талантливому каналу — и я пишу тогда. А когда вилку из розетки выдёргивают, я тогда повисаю, как кукла тряпичная на ниточках, и меня можно в шкаф убирать.
Дорогой Владимир Владимирович!
Хорошо, что Вы написали про Маяковского (он сначала писал как хотел, а потом редактировал и многие «я» убирал; но совсем без «я» тоже плохо: текст становится безликим)! А то я уже расстроилась и думала, как же мне без «я» теперь писать?..
Я помню, что два раза якать нежелательно, но в предыдущем предложении это оправданно. Поэтому я один раз якнула, а потом подумала-подумала, и ещё раз взяла и всё же якнула. Но это в виде исключения.
Владимир Владимирович, вы спрашиваете, какое кино я смотрю. В кино я не хожу, а телевизора у нас давно уже нет. С тех пор как сломался. Муж всё хочет новый купить, а я, с одной стороны, не хочу телевизор, потому что говорят, что он людей «зомбирует». А, с другой стороны, моим мужчинам (мужу и сыну) это может на пользу пойти — потому что они ничего, кроме своих компьютерных игр, не видят. И им полезно будет «окно» в Мир прорубить.
Фильмы я редко, но, бывает, смотрю. По интернету. Про фильм «Отец», который Вы недавно видели, я читала много хорошего. Из описания поняла, что это очень необычный и талантливый фильм. Что действие происходит «из глаз» главного героя. И что от героя постепенно уходит реальность. Это пострашнее любого триллера...
Я планирую его посмотреть. Во всяком случае, планирую начать смотреть. А дальше — как получится. Не все фильмы удаётся посмотреть, которые смотреть начинаю.
Владимир Владимирович, я прочитала Ваши рецензии и мне в них всё очень понравилось! Только пару фраз не поняла. Я не поняла фразу «в меру проблемно» и «в меру завидую».
В меру проблемно — это в смысле, что я проблемы в своём тексте обозначаю? Или в самом тексте есть проблемы? Я почему-то думаю, что это второй вариант.
И не поняла ещё, чему во мне можно завидовать? Если только тому, что мной занимается много Людей? Так я бы предпочла сама бы кем-нибудь заниматься и кому-нибудь помогать... Ей богу!
В беспомощности и в недееспособности нет ничего хорошего. Это как ощущение себя вечным Ребёнком. Или вечным Недовзрослым. Это как застревание на промежуточной стадии или станции между Ребёнком и Взрослым.
Плохо быть Ребёнком невовремя. Плохо быть Ребёнком, когда время Детства давно прошло.
Это как застревание между Личинкой и Бабочкой. Уже не Личинка, но ещё не Бабочка. Такая вечная Куколка. С внешностью Старушки. Написала и аж самой жутко стало! Жутко и неприглядно...
Вот, Владимир Владимирович, у меня, в отличие от Вас, чувство меры не всегда присутствует. Для меня это новое чувство. И я ещё с ним не освоилась. Поэтому живу иногда в меру, а иногда без меры. Но, по-моему, для Писателя (вернее, для Написателя) писать без меры иногда можно.
На черновик, лучше, правда.
Дорогой Владимир Владимирович!
Спасибо Вам большое за такое удивительное письмо...
Я могу повторить Ваши слова — как здорово, когда ты кому-то нужна! А Вы мне очень... очень нужны! И мне очень приятно, что и я нужна Вам!
Владимир Владимирович, я чувствую себя ожившей каменной Статуей. Мне вспоминается Галатея. Но я, разумеется, не эту статую имею в виду. По этой легенде были сняты и фильмы и поставлен балет. Там необразованную простую девушку из низов учили светским манерам, культуре речи, поднимали её духовный уровень (а в балете учили изящно двигаться и танцевать). И потом Учитель начинал воспринимать её как равного Человека, и ему начинало нравиться общение со своей Ученицей.
Там вокруг этой идеи было накручена ещё и, разумеется, романтика. Так вот, если романтику убрать, то я такой Статуей себя и ощущаю. И это удивительные ощущения!
Знаете, Владимир Владимирович, как тяжело быть Статуей? Как тяжело стоять на одном месте? Как затекает всё Тело? Как тяжело без Души жить?..
Легенды разные есть. Есть Легенды, где Людей в камень или в статуи обращают. Та же Медуза Горгона, например, что творила! Так вот, когда из Статуи делают Человека — это Волшебство! Это Чудо... А когда наоборот — это Преступление! Преступление против Личности.
Владимир Владимирович, я прочитала Ваши слова похвалы и вознеслась высоко под облака. Потом вспомнила своих знакомых и подумала, что к каждому из них можно те же слова применить.
Я так подумала, но не огорчилась, а просто чуть пониже спустилась. Почувствовала себя в общем ряду.
Подумала, что быть в общем ряду — это неплохо! Это смотря, в каком ряду. Например, классики, стоящие у нас на полках, думаю, нисколько не в обиде на тот ряд, в котором они стоят.
Так что стоять в ряду — это неплохо. Главное — выбрать правильный ряд, в который нужно встать.
Продолжим наши отношения, Владимир Владимирович!
Эта чудесная фраза наполняет меня восторгом!
С уважением и бесконечной признательностью, Наталья Николаевна Майорова
