Новая картина французского автора Франсуа Озона “Grâce à Dieu“ (название, которое с учетом контекста фильма было бы лучше перевести на русский как «слава богу») - это эдакий Spotlight à la française или полуигровой «Неверлэнд».
Эта работа настолько нетипична для режиссёра, что от его пера здесь остаются лишь неспешное препарирование темных глубин человеческой души (через особенно откровенные и подробные описания), переосмысление гендерных ролей (картина в целом о мужчинах, которые страдают и способны на это) и элементы характерного циничного юмора. В остальном же индивидуальность ленты теряется за нагромождением фактов и прозаически бытовых сцен.
Так, после просмотра возникает только один вопрос, отнюдь не имеющий прямого отношения к скандальной теме повествования: «может ли искусство высказываться столь однозначно?»
Но обо всем по порядку. В январе 2016 года начался реальный судебный процесс по делу отца Бернара Прейно, которого обвинили в сексуальных действиях насильственного характера по отношению к детям. Разбирательству предшествовала многолетняя деятельность сообщества «Свободное слово», которое собрало данные более чем о 700 случаях подобных домогательств со стороны священника. Суд продолжается до сих пор, и исход дела все еще не ясен (фильм даже не хотели выпускать в прокат до окончания процесса, чтобы никак не ангажировать следствие).
В 2017 году Франсуа Озон начал работать над фильмом на эту тему. Нестандартность проекта с самого начала ознаменовалась тем, что режиссер, вопреки обыкновению, сам выступил сценаристом. Лента в результате получилась крайне реалистичной и даже полудокументальной - имена основных действующих лиц, переписки, отрывки из документов и место действия в ней не были изменены. Повествование разворачивается вокруг нескольких семей пострадавших и двух священников - самого отца Прейно и изворотливого кардинала Филиппа Барбарина, который закрывал глаза на преступления падре Бернара в течение более 10 лет. Ключевые активисты движения «Свободное слово», противостоящие произволу церкви - это образцовый католик с пятью детьми Александр (Мельвиль Пупо), уверенный в себе и окончательно разочарованный в институте религии атеист Франсуа (Дени Меноше) и меланхоличный, страдающий эпилепсией и просто очень много страдающий Эммануэль (Сван Арло). Вместе они строят сообщество, которое выступает против прогнившей системы и одновременно придаёт смысл их собственному существованию.
Фильм временами предстаёт драмой в духе Фассбиндера, временами - псевдодокументалкой, временами - чёрной комедией (взять хотя бы шутку про евангельскую заповедь о любви к детям и сопоставление ее с буквальным переводом греческого слова «педофилия»).
Тем не менее, все это разбивается об отсутствие всякой альтернативы. Ни зритель, ни герои, ни сам автор буквально не способны взглянуть на ситуацию иначе. Даже триеровский пассаж из уст священника, что педофилы - больные люди, обреченные на страдания из-за своего недуга, не получает должного развития и вызывает (как в жизни, так и на экране) лишь «праведный» гнев и негодование. Развилки выбора предоставляются зрителю лишь в те моменты, когда режиссёр, словно не выдерживая, использует (хотя и очень дозировано) провокацию и иронию. Однако, «слишком человеческое» все же поглощает жизнь этой кинокартины (при всей её реалистичности!), превращая её в холодный труп трюизмов и прописных истин.
Можно было бы сказать, что Озон постарел и стал слишком консервативен, отошёл от истинного искусства и киноавангарда, снизойдя до социальной критики и публицистических заявлений; но он, словно предваряя такое развитие событий, ещё в интервью 2001 года предусмотрел для себя своеобразный манёвр, назвав консерваторами тех, кто ждёт от него «фильмы Озона», т. е. всякий раз чего-то все более смелого и радикального.
Так может ли искусство позволить себе высказываться однозначно?
Анна Стрельчук
Источник
