Так было много раз: приглашают на прямой эфир, обозначают тему разговора, ты включаешься, погружаешься, и вдруг, как говорил один киногерой, бац, вторая смена – время эфира кончается, и ты остаёшься с ощущением недоговорённости-неудовлетворённости.
Так было и в этот раз.
А обозначенная тема – «половое воспитание школьников». И первый вопрос, который задала ведущая нам, трём гостям студии, – «нужен ли такой предмет в современной школе?»
Я замахала руками: помилосердствуйте! Совсем недавно меня приглашали – напомнила я – в эту же студию для разговора о том, нужен ли в сегодняшней школе предмет «патриотизм». Какое-то время назад в школу пытались внедрить предмет «этика семейных отношений». Ходили разговоры о введении предмета «основы православной культуры» (потом – религиоведения).
А ведь ещё можно ввести предмет «этикет».
А ещё – «толерантность». А ещё – «гуманизм»…
Господа! Не слишком ли много «предметов»?
Школьное расписание и так трещит от переизбытка часов, портфели не вмещают всех учебников, дети стонут, родители вопят…
В этом – на эфире – сошлись все: и я как учитель, и мои собеседники как родители, и бабушки-дедушки: ещё один предмет школе не нужен.
Ура!
Предмет «половое воспитание» не нужен, но само-то воспитание нужно, уточнила ведущая. И на этом опять-таки сошлись все: нужно, более того необходимо.
Хорошо. Но тогда логично задаться вопросом: а как – и главное! – кто будет это воспитание осуществлять? Классный руководитель (обвешанный делами как пёс репьями)? Школьная медсестра? Приглашённый лектор? Или учитель-предметник, но какого предмета: биологии, ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), физкультуры?
И тут мнения разошлись.
Точнее, выявилось разное понимание «предмета». Оказалось, что для моих собеседников – людей продвинутых, либеральных – половое воспитание сводится к предостережению детей от двух вещей: ранней беременности и заражения венерическим заболеванием.
А я-то грешным делом думала, что пол – это не только «низ», но и «верх» (простите мне невольный каламбур), что он связан с семьёй, материнством-отцовством, любовью, наконец.
Что телесные «неприятности» (аборт, сифилис) теснейшим образом увязаны с понятием греха, ведь человек (извините за трюизм) есть единство души и тела. И что, стало быть, как говорил один учитель, в этом деле можно не только телу, но и душе «повредить».
Не стану упрекать своих собеседников в неверии наличия у человека души – просто продолжу свои соображения.
Если человек двуедин (а точнее, един), то половое воспитание это не какой-то отдельный предмет, это часть воспитания вообще. И значит, ответ на вопрос: кто должен им заниматься – все должны.
Что я имею в виду?
Что нужно не вводить ещё один предмет, а «выжимать» всё что можно из уже имеющихся. А ещё точнее: усилить воспитательную составляющую предметов. Не только учить, но и воспитывать на каждом предмете.
(Читатель скажет, что это прописные истины, что школа всегда не только учила, но и воспитывала. А я возражу, что так было раньше, ныне же школа, как это ни прискорбно, всё больше оказывает лишь «образовательные услуги». На остальное нет времени, да и что такое воспитание, нынче «каждый понимает по-своему».)
Кстати, воспитывать школа должна вместе с родителями (опять азбучная истина, к сожалению, не являющаяся таковой для современных родителей: одни из них «сами знают, как воспитывать своего ребёнка», другие – всё хотят свалить на школу, потому что они «деньги зарабатывают»).
Возвращаюсь к эфиру. Мои собеседники сетовали, что нынешние родители не разговаривают с детьми о вопросах пола. А я с горечью подумала, что современные родители (не все, конечно, но такое явление налицо) вообще не разговаривают со своими детьми: им некогда, да и не хочется «грузиться» лишними проблемами.
У меня было несколько случаев, когда со своими «половыми» проблемами дети приходили ко мне – классному руководителю, учителю литературы, репетитору (!).
Так что делать?
Родителям – жить жизнью своих детей, стараться заслужить их доверие (помните, как Николай Ростов рассказал отцу о карточном долге? А не будь этого доверия между отцом и сыном, последний наверняка пустил бы себе пулю в лоб).
А учителям – в частности, литературы – говорить на уроках не только о композиции, сюжете и ямбах-хореях, но о нравственной красоте, чистоте, скромности, верности.
Говорить о любви – во всей полноте этого слова.
Ведь русская литература – великое средство воспитания (включая половое) человека.
И кстати, к вопросу: что делать?
Не боясь прослыть совком и ретроградом: а не вернуть ли нам в программу роман Чернышевского?
Может, мысль о том, что нельзя дать поцелуй без любви, «глубоко перепашет» современного подростка.
Или хоть неглубоко.
Кабыш Инна
