В этом году ему бы исполнилось 22. Возможно, он уже защитил бы диплом о высшем юридическом образовании. Или он был бы женат. А может, что-то совсем другое, до чего моя фантазия не доходит...
Но ему никогда не исполнится 22, свой диплом он так и не получит, не будет ссориться из-за мелочей с какой-то девушкой, и ничего другого. Он умер в 15.
...Было в районе часа ночи, когда мне в ленте попался пост с фотографией. Мальчик лежит на крыше поезда, широко раскинув руки в стороны, как будто он резко упал и уснул. Уши, губы и лодыжки уже синие. И подпись: «Покойся с миром». В мальчике на фото узнаю моего друга.
Первая мысль — это всё чья-то глупая шутка.
Я в страхе пишу его знакомым, задаю много вопросов, надоедливо и нетактично говорю прямо в лоб:
— Зачем вы так пошутили? Это не смешно, пост надо удалить.
Их ответ рухнул мне на голову как удар кулака. Это была правда.
Тогда мне было тяжело в это поверить. Моя психика отвечала защитным механизмом в виде отрицания. Я писала другу много сообщений в тот вечер, ответа не было.
Всё вокруг меня жужжало, сыпались обвинения в адрес мальчика с теперь уже навсегда трупно-синими ушами и носом: «Дурак, зачем он это сделал? Каково родителям? Дурак-дурак».
А потом вышел репортаж на телевидении про опасность руфинга и зацепов (беготня по крышам зданий, поездов). Этот материал был спровоцирован нашумевшей смертью моего, уже бывшего, друга в подмосковном городе и несколькими трагедиями, случившимися в других частях страны. Тогда по телевизору не искали причин, не предостерегали детей и даже не выражали сочувствия родителям, ведь «сами виноваты — недосмотрели»...
Claire Caulfield: Prague Train
К чему я это рассказала? По сей день меня пугает, насколько обзорно говорят о рисковом поведении подростков. Редко, кто копает глубже, чем «у него семья неблагополучная» или «он всегда был со странностями». Встречается стремление скорее найти виноватого, возложить всю ответственность на родителей, столкнувшихся с трагедией, или на самого ребенка. Попытки создать образ коллективного врага, с которыми люди будут бороться осуждением, помогают не чувствовать себя причастным и откреститься от мыслей, что с их детьми такое случится. Никто не будет в здравом уме представлять, что этот, лежащий на крыше поезда, мальчик с синими ушами может иметь к ним отношение.
Но что если благополучная семья, сама того не осознавая, подталкивает ребёнка к опасным увлечениям?
Эта мысль появилась у меня давно, в том момент, когда я узнала о смерти друга и поделилась страшной новостью с членами семьи.
...Тот репортаж я смотрела с родителями. Они хорошо знали кудрявого блондинистого мальчика, который часто звонил нам в домофон и звал меня гулять. И как же мне был странно слышать от них пресловутое «Дурак-дурак...». Они в недоумении обменивались репликами вроде таких:
— Да какой нормальный человек полезет на крышу поезда?
— Мозгов вообще не было, наверное, в голове. Куда только родители смотрели?..
Моя мать и отец даже не подозревали, что все эти же вопросы стоит задать самим себе, потому что месяц-другой назад я вместе со своим другом покоряла крыши подмосковных многоэтажек. И в один из дней, он, поймав меня за руку, в какой-то степени обеспечил мне и учёбу в университете, и возможную свадьбу, и ещё много испытаний, через которые я могла бы никогда не пройти...
Теперь о причинах. Сразу скажу, что я не отрицаю существование обычной подростковой безрассудности, которая толкает на опасные поиски новых ощущений. Я хочу обратиться к иным причинам: как, по моему мнению, методы воспитания связаны с подобным поведением.
Первое — табуирование темы страха. Это приводит к тому, что ребёнка учат не прислушиваться к внутренним ощущениям. Думаю, этот сценарий более распространён, если речь идёт о мальчиках. С детства его учат быть смелым. Страх нельзя показывать, в идеале нельзя испытывать. С одной стороны, действительно страх может быть ограничением: боязнь не влиться в коллектив в новой школе, например, может помешать завести знакомства. Но с другой — страх выступает предупреждением о потенциальной опасности. Когда личность формируется с установкой на борьбу с любым страхом, а не разделением этого чувства на рациональное и нерациональное, стираются границы между оправданным и неоправданным риском. Так, страх перед новыми знакомствами и перед падением с крыши выстраиваются в одну линию, ведь они «лишь проявление слабости» и с ним надо бороться. Хотя в первом случае угрозы для жизни нет, а во втором она очевидна.
...Я помню, как тот кудрявый блондинистый парень смело подошёл ко мне на улице и предложил познакомиться. От него веяло уверенностью. Мы быстро сблизились, и у меня чётко сформировался образ бесстрашного парня, который перебегает дорогу на красный и висит наверху пожарных лестниц на одной руке. Я думала, он не боится ничего. Позже выяснилось, что единственный непобеждённый страх — гнева отца...
Второе, о чём я хочу сказать, — формирование у ребёнка культа силы. Как я уже говорила, в особенности, у мальчиков. На улице часто слышу, как заплаканному мальчику говорят: «Чё ноешь, как баба? Будь мужиком». В подростковом возрасте это может стать подходящей почвой для манипуляций. Появляется желание подтвердить своё мужское начало. Рисковые ситуации — отличное пространство для такого рода подтверждений.
Последнее — это недостаточное внимание к чувствам и переживаниям подростка. Я уже упомянула, что иногда разделяла увлечения друга. Размышляя над тем, что же подталкивало меня на осознанный риск, я вспомнила следующее: я часто думала в детстве, что если умру, на меня бы обратили внимание, все бы жалели меня и плакали. В таких мыслях, как и в рисковом поведении, на мой взгляд, нет желания смерти, но есть стремление быть замеченным, получить заботу.
В итоге, подростковая безрассудность становится первым слагаемым, вторым может выступать что-то из вышеперечисленного, а в сумме иногда получаются самые страшные последствия. Невнимательно брошенные фразы въедаются в подсознание подростка, а всплыть в памяти и сыграть на чувствах ребёнка они могут в неподходящий момент.
...Ту последнюю фотографию моего друга я помню детально. Его позу, одежду и выражение лица. Но ярче всего я помню его блондинистые кудри, которые запачкались от пыльной крыши электрички...
Pinterest
Софья Власова
