Недавно моя знакомая попала в неприятную историю. В парижском аэропорту «Шарль де Голль» ее задержали «за нарушение визового режима». Оказывается, просрочила разрешенное время пребывания в Евросоюзе. До выяснения причин девушку поместили в специальный центр в транзитной зоне, где созданы вполне комфортные условия проживания. Через несколько дней состоялся скорый французский суд, который проходил здесь же, в аэропорту.
В последние годы Франция стала раем для нелегалов из Магриба и даже стран Латинской Америки, которые просачиваются сюда сухопутными маршрутами, плавсредствами и даже воздушным транспортом. На берегах Сены благоразумно предпочитают не тратиться на бесконечные перевозки в городские суды и обратно, а рассматривают административные дела в воздушной гавани.
Но удивило не место проведения, а сам процесс, на котором побывал и даже выступил с короткой, но пламенной речью автор этих строк. Молодая, довольно строгая дама в мантии выслушала объяснения задержанной и ее адвоката. Затем предоставила слово обвинителю, который привел такое количество нарушений, что казалось, девушку в лучшем случае депортируют, в худшем — отправят в темницы Бастилии. Судье оставалось только объявить наказание, радостно солидаризуясь с коллегой-прокурором. Во всяком случае так подумал я.
Но тут адвокат снова попросил слово и минут пятнадцать спокойно, убедительно выступал, приводя многочисленные аргументы в пользу обвиняемой. Судья не только не перебивала его, не вставляла реплики, не хамила и не прерывала страстный монолог, а внимательно слушала. Под конец расчувствовавшаяся дама сама готова была встать на его сторону. Обвинитель, со своей стороны, не стал снова вступать в полемику и просто промолчал.
В результате россиянку выпустили и даже извинились «за недоразумение», потому что «проступок оказался несоразмерным наказанию». Ведь эти несколько дней дома ее ждали маленький сын и супруг, которые по вине полицейских испытали в отсутствие мамы и жены дискомфорт и страдания.
Все увиденное для меня означало полный «разрыв шаблона». Мы все привыкли, что главные лица на суде — председательствующий, обвинитель и еще следователь, который служит «источником вдохновения» для двух первых. Вот эта троица и решает — карать или миловать. И между ними практически не бывает разногласий. Поэтому милуют крайне редко. Возражения адвокатов, их самые профессиональные и страстные выступления, за малым исключением, ничего не решают. Как уже не раз писали СМИ, доля оправдательных вердиктов в нашей стране меньше одного процента. Вряд ли в каком-либо другом государстве карательные органы могут похвастаться столь «высокими показателями», за которыми искалеченные судьбы десятков тысяч людей.
В современной России статус адвоката низведен ниже уровня ватерлинии. По сути, защита выполняет декоративные функции. Наиболее ушлые из адвокатов к такой реальности приспособились, являясь посредником между своим доверителем и судьей.
Стыдно сказать, даже в период сталинских репрессий около 12–15 процентов обвиняемых имели шанс получить оправдание, если защите удавалось найти веские аргументы. То есть имелись какие-то маленькие ростки состязательности.
Сейчас же вердикт выносится исключительно по усмотрению самого судьи. Небожители в мантиях уверены, что тем самым они восстанавливают порядок в стране. Именно им доверены судьбы грешников на земле, без всяких там адвокатов и общественных защитников.
Но сами представители отечественной Фемиды, как показала практика, далеки от идеала, как и подведомственный им контингент. Некоторые систематически опаздывают на процесс, затягивают рассмотрение уголовных дел, направления на апелляцию, прием к производству исковых заявлений.
В вестнике Высшей квалификационной коллегии судей (ВККС) приводятся любопытные факты низкой дисциплины некоторых носителей мантий. К примеру, судья Стрельников лишился должности за систематические прогулы и опоздания, иногда заставлял людей ждать себя часами. Судью Киселеву уволили за банальное мошенничество — вынесла судебное решение в отношении своей почившей в бозе свекрови, чтобы списать с ее счета в банке задолженность по ЖКХ.
В Сети гуляет запись одного из заседаний, когда на робкое замечание адвоката судья заплетающимся языком начинает сквернословить, используя смачные жаргонизмы и непристойные выражения из лексикона босяков и разных охальников.
Не так давно обсуждалась громкая история с краснодарским судьей Хахалевой. Дело даже не в помпезной свадьбе дочери, которая сама по себе вызывает вопросы. Проблема глубже: в крае годами выносились сомнительные судебные решения по земельным спорам, в результате которых простые люди лишались своих паев, а темные личности становились крупными латифундистами. Якобы скандальный судья имела отношение к подобным спорам, в том числе к вопросу раздела сельхозактивов кущевской банды Цапков.
Но вместо рассмотрения дела по существу судебные чиновники Краснодарского края и даже федерального центра бросились спасать «честь мантии». Пригрозили обращением в Минюст РФ с просьбой проверить действия адвоката Сергея Жорина, который распространил скандальную информацию.
В судейском корпусе, пишут СМИ, давно процветает коррупция и корпоративная солидарность и своих просто так не сдают. Несколько лет назад глава крупного горсуда привел на итоговом совещании шокирующие цифры: только за один год в квалификационную коллегию поступило около ста тысяч обращений граждан с просьбой принять дисциплинарные меры по отношению к работникам судов. Многие жалуются не просто на мелкие нарушения, вроде опоздания на процесс, затягивания дела, несоблюдения законности, но и на грубость, банальное пьянство судей. Только на официальный сайт в «окно председателя» пришло за год около 2 тысяч жалоб граждан, многие из которых связаны с хамским поведением судей и распитием алкогольных напитков на рабочем месте.
Судьи, как и прокуроры, — лица неприкосновенные, поэтому могут, к примеру, выпить и сесть за руль. Дорожный патруль старается с ними не связываться, иначе тут же настигает кара «за превышение должностных полномочий». Вплоть до увольнения из органов!
Вот и получается, что именно представители двух этих профессий нередко совершают наезды, в том числе со смертельным исходом. В худшем случае им грозит увольнение, но чаще заканчивается «в лучшем случае». Поэтому, садясь за руль, работник суда уверен, что с ним ничего не случится. Кто его посмеет тронуть?!
Некоторые арбитры не стесняются прямо на судебном заседании показывать свою заинтересованность в исходе дела снисходительным и даже высокомерным отношением к адвокатам, которых воспринимают как назойливых мух. Как рассказал знакомый защитник, судьи вообще не допускают мысли, что их мнение кто-то может оспорить. Свой статус они воспринимают так: «априори не может быть такого, чтобы административный орган был не прав». Какой бы ни была опытной и аргументированной защита, люди в мантиях всегда правы! Какая уж тут состязательность...
«Люди в мантиях — как небожители, — пишет в своем блоге известный правозащитник. — Они ненавидят подсудимых, адвокатов. Подтрунивают над гособвинителями. И больше всего боятся потерять свое место и не угодить председателю суда. Ежедневное хамство, которое они позволяют себе по отношению к участникам процесса и публике, — это не мелочь. Это судебная практика. За неосторожно сказанное слово удаляют из залов суда родственников подсудимых…»
Еще в начале девяностых в благих целях были введены некоторые реформы, призванные гуманизировать отечественное правосудие. В первую очередь, чтобы появились условия для независимости и состязательности процесса. Даже были внесены изменения в атрибутику самих судей — их одели в строгие черные мантии, ввели на западный манер обращение «ваша честь», нагрудные знаки, разные молоточки. Вероятно, исходили из того, что судьи должны быть эталоном морально-этических правил и, обращаясь к ним, граждане вправе рассчитывать на честный вердикт.
За последние 15 лет действительно много было сделано для улучшения условий их труда. Судьи стали самыми высокооплачиваемыми работниками госаппарата. Кроме сказочного оклада стали получать надбавки за квалификацию, за выслугу лет, премии до 2 размеров жалованья, за ученую степень, за почетное звание, даже за знание иностранного языка. Представьте, сколько складывается на круг, если лишь один голый оклад федерального судьи — 150–170 тысяч в месяц.
Вот и получается, что некоторые российские судьи стали чуть ли не самыми богатыми в мире, опередив по уровню доходов коллег из таких благополучных стран, как Швейцария, Франция, США, Великобритания. Некоторые получают в год по нескольку миллионов рублей. А высшие судебные чиновники — около десяти миллионов. А рекордсменом в этом «почетном» списке оказался председатель Нижегородского суда, чей совокупный семейный доход составил 42 млн рублей.
Наши суды, точнее, сами судьи, получили от государства все, а сущность самого института осталась прежней. Добавились лишь обязанность носить мантию и обращение «ваша честь»! Даже по отношению к тем, у кого ее нет!
Автор: Саид Бицоев
