В половине восьмого утра у меня раздался телефонный звонок. Сонный, я взял трубку. Там молчание. Я долго не смог уснуть. Мог ведь спать ещё час как минимум.
С утра мы с Маратом Рауфовичем поехали на кладбище — похороны Ольги Олеговны Богуславской. В ожидании гражданской панихиды мы с Маратом Рауфовичем бродили по кладбищу. Набрели на колумбарий.
Ольга Богуславская просила, чтобы её кремировали. Так близкие и поступили.
Я помню наши беседы с этой замечательной журналисткой. Она трижды приходила к нам в офис. Десятки раз, если не сотни, мы говорили с ней по телефону. Я рад, что однажды ей смог помочь Олег Климов: у неё вдруг отказал компьютер, и она была в невероятном расстройстве. Такое ощущение, что мир рухнул. После того как Олег Сергеевич ей всё исправил, она каждый раз просила передать ему привет, поклон и интересовалась, не нужно ли заплатить за работу.
Помню, как однажды она долго извинялась, тушевалась и наконец произнесла: «А вы действительно, Володя, можете помочь мне попасть в цирк с внучкой? Я была бы очень признательна. В цирк на Цветном бульваре».
Я помог осуществить это желание. Они ходили с внучкой на все премьеры.
После очередного посещения цирка восторженная Ольга Олеговна позвонила мне и с восторгом рассказывала о посещении цирка.
— Представляете, ко мне подошёл клоун и сказал: «О, бабушка Оля и её внучка!» Откуда они узнали, что я бабушка Оля, откуда они узнали, где я сижу? Мы с внучкой просто обомлели.
Ольга Богуславская писала удивительные материалы. Она писала их кровью и нервами. Это были первоклассные журналистские расследования. Она защищала бедных, несчастных, несправедливо обиженных судьбой.
Она выводила на чистую воду бессовестных чиновников. Её хорошо знали все московские судьи. Её материалы нередко занимали всю полосу. Она распутывала самые сложные дела. Когда-нибудь кто-нибудь напишет книгу об Ольге Богуславской. Когда-нибудь кто-нибудь защитит диссертацию на основе её материалов.
Ольга Богуславская продолжала начатое когда-то Ольгой Чайковской в «Литературной газете».
Пётр Спектор, Павел Гусев, Ольга Бакшеева, Александра Зиновьева, Александр Мельман, Алексей Меринов, Елена Василюхина, Марина Райкина и другие сотрудники «Московского комсомольца» выступили на гражданской панихиде, потом сказали добрые слова на поминках и довольно быстро все разъехались. У всех дела.
Марат Рауфович, он был со мной, отвёз меня на факультет журналистики, где отмечали девяностолетие Ясена Николаевича Засурского.
Восьмидесятилетний Виктор Антонович Садовничий, он почтил своим присутствием юбилей, выглядел прекрасно, ничего стариковского. Ясен Николаевич сильно сдал.
На юбилее встретил Владимира Марковича Горохова, ему 86 лет. Прекрасно выглядел, был бодр и энергичен. Мы знакомы с ним шестьдесят лет. В своё время Володя Горохов мне сильно помог, и я никогда этого не забуду.
С факультета на метро я поехал на фирму.
Сегодня вышел «Комсомолец», и там моя статья-воспоминания о работе в этой газете
Получил сегодня более ста откликов на книгу «Курить, чтобы бросить!»
Долго говорил по телефону с Юрием Александровичем Сорокиным.
А ещё довольно продуктивно пообщался с Вадимом Александровичем Коваленко.
Вечером, скорее даже ночью, смотрел фотографии новых солистов. Хорошие люди. Спасибо им за то, что из многих тренажёров они выбирают «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Вспоминал сегодня Владимира Николаевича Сурина. Интересная судьба у человека. Начинал трубачом в театре. По-моему, в Большом. А потом кому-то приглянулся и его поставили заниматься административной деятельностью. Одно время Владимир Сурин отвечал за всю музыку в Союзе: музыкальные театры, включая Большой, филармонии, симфонические оркестры, союз композиторов, фестивали. Потом судьба его закинула в Вену, где он занимался кинематографом (закупки фильмов и, наверное, кое-что ещё: Совэкспортфильм контора была сложная), а затем на долгие годы его поставили директором Мосфильма.
Директорствовал он властно. Диктатор — это про него. Со всеми на «ты».
У него сын Александр, я его знал. Многие тогда дружили с Александром, ибо через сына можно было воздействовать на отца.
Александр снял несколько фильмов как режиссёр. Слабенькие работы. Владимир Николаевич Сурин не терпел возражений, уверенно проводил линию партии в искусстве, делал это с полной отдачей, самозабвенно и даже с некоторым остервенением. Не помню за что, но его как-то резко вдруг взяли и сняли с работы, отправили на пенсию. И он стал никому не нужным человеком. Несколько раз я с ним встречался на улице Горького. Владимир Николаевич жил напротив телеграфа, в его доме жило много министров, деятелей культуры, писателей, учёных.
Как-то в конце 60-х годов мы с ним встретились, я шёл в кафе «Артистическое» перекусить, и разговорились. Он жаловался на жизнь.
— Я никому не нужен. Вот и с Галей Польских у меня ничего не получилось. И со многими артистами все отношения прекратились. Я никому не нужен. Иногда хочется взять трубу и поиграть на балконе. Но не могу, нельзя. Все говорят, что Галя Польских потому рассталась с моим сыном Сашей потому, что я её невзлюбил. Нет, всё легенды, сплетни, враньё. Просто Сашка полюбил другую, и она ему родила девочку.
И я вспомнил свои разговоры с Александром Суриным. Он был влюблён в Галю Польских. А потом охладел и бросил её с ребёнком. Да так сложились обстоятельства, что Галину Польских долго никто не снимал. Как я понимаю, Владимир Николаевич Сурин сыграл в этом деле определённую роль. А потом Саша Сурин увлёкся Нонной Мордюковой, а затем ещё одной актрисой… Почему я об этом вспомнил?
Везение начинается внезапно, поэтому всегда надо быть готовым к тому, что тебе повезёт!
Автор неизвестен
